На праздничных церемониях употреблялись подаренные божеству сосуды, среди них выделялись очень дорогие из золота, серебра и бронзы. О таких сосудах на праздниках в Северном Причерноморье известно из декрета Протогена: ольвиополиты отдали их в заклад, когда во второй половине III в. до н. э. государство испытывало серьезные финансовые трудности; Протоген выкупил дорогие священные сосуды за 100 золотых и, вероятно, спас их от переплавки, потому что ростовщик уже собирался отдать их ювелиру (IPE I2. 32).
По греческому обычаю, храмы в Северном Причерноморье украшались венками и гирляндами из живых цветов и ветвей, а также из драгоценных металлов. В надписи III в. до н. э. говорится о таком венке ценой 5 золотых в ольвийском храме Афродиты (НО. 68). Было принято посвящать лавровые венки Аполлону, Зевсу – дубовые, Дионису – плющевые и виноградные, Афине – оливковые, Деметре – венки из злаков. Не все эти растения имелись в Северном Причерноморье. Здесь греки сумели акклиматизировать виноград, но их усилия выращивать лавр и мирт, хотя бы в небольшом количестве для религиозных церемоний на праздниках, не увенчались успехом (Theophr. Hist. Plant. IV, 5, 3). Вероятно, на главные праздники в период судоходства привозили необходимые растения из более южных государств; к этой мысли склоняет рисунок на одной боспорской фреске с изображением пальмовых ветвей в руках двух человек, стоящих у алтаря[77].
Во время праздников эллины в торжественной обстановке вручали награды победителям мусических, атлетических и конных агонов, а также награждали венками граждан и иностранцев, оказавших особые услуги государству. Об этой черте греческого праздника свидетельствуют многие надписи из Тиры, Ольвии и Херсонеса. Почетные награды, представленные чаще всего венками и треножниками, нередко жертвовали тому богу, в честь которого проводился праздник. Косвенное свидетельство о таком обычае в Северном Причерноморье содержится в ольвийской надписи римского времени (НО. 68), а также в находках фрагментов постаментов для треножников на Западном теменосе[78].
В храмы часто приносили терракотовые статуэтки, которые во множестве найдены на обоих теменосах в Ольвии. Государство и состоятельные граждане ставили возле храмов статуи. Постаменты некоторых таких статуй с посвящениями разным богам обнаружены при раскопках Ольвии, Херсонеса и Боспора[79]. В III в. до н. э. на Центральном теменосе Ольвии стоял также характерный для эллинов посвятительный памятник – мраморная колонна высотой более 2 м с капителью из листьев пальм и аканфов, между которыми изображены букрании; на этой капители высился бронзовый треножник[80].
Жрецы принимали деятельное участие в праздничных ритуалах, а в театре и на стадионе во время сопровождавших многие праздники состязаний они сидели на почетных местах. В отличие от современных священников в функции античных жрецов не входило религиозно-нравственное воспитание молодежи или произнесение проповедей. Обязанности жрецов разделялись на литургические и административные. К первым относилось исполнение разных обрядов на праздниках, а ко вторым – забота о содержании святилища, о хранении храмовой утвари, распоряжение доходами святилища, сдача в аренду принадлежащих ему угодий и др.[81] Жрецы пользовались личной неприкосновенностью, так как считались представителями божества.
У греков и римлян не существовало особой религиозной касты жрецов. Их функции имели право исполнять полноправные граждане, не запятнанные никакими неблаговидными проступками, а помощниками могли быть священные рабы, называвшиеся гиеродулами. Из надписей Северного Причерноморья известны имена множества местных жрецов и одно имя гиеродула Сотериха при храме Девы, главной богини Херсонеса (IPE I2. 457); наверное, и другие крупные храмы на северных берегах Понта владели такими рабами, и они принимали участие в подготовке и проведении праздников.
79