Главные составные части мистерий состояли из трех элементов: δρόμενα, λεγόμενα, δειγνύμενα, то есть из действий, для которых требовалось знание соответствующих мифов, из нечто рассказанного и из демонстрации священных предметов и символов (Plut. Mor. 352 с). В результате, как писал Диодор Сицилийский (V, 49, 6), посвященные в мистерии становятся лучше в нравственном смысле. Телесные очищения, необходимые при совершении любых мистерий, рассматривались в качестве символа требования нравственной чистоты посвященных в таинства[248].
В основе праздника лежал священный миф о рождении жизни, смерти и воскресении божества. На сюжет этого мифа перед мистами разыгрывались мимико-драматические представления с песнями и танцами, имевшими символический и аллегорический смысл. Посвященным давали лицезреть священные символы и вкушать священную пищу. Приобщение к таинствам происходило постепенно. Сначала претенденты подвергались предварительному очищению, затем приступали к первой ступени посвящения. Высшей же ступени достигали не все мисты; она включала полное созерцание божества, которое, как считали, доставляло величайшее блаженство, поэтому таких мистов называли эпоптами – созерцателями.
Одни и те же ритуалы получали у посвященных разного уровня различные толкования; с повышением ступени посвящения все сложнее и символичнее становилось понимание увиденного на таинствах. Это хорошо иллюстрируется в трактате Плутарха «Об Осирисе и Исиде» (Plut. Mor. 304-383), в котором рассказано о египетских мистериях. Греки отождествляли своих богов с местными, а философы пришли к заключению, что «нет ни варварских и эллинских, ни южных и северных богов, но как Солнце, Луна, небо, земля и море являются общими для всех и только называются у разных людей по-разному, так для единого все созидающего Разума, и для единого всем распоряжающегося Промысла, и для благотворных во всем распространенных сил у разных народов в соответствии с их обычаями существуют разные почести и названия» (Plut. De Osir. 67. Перевод Н. Трухиной).
На первой ступени посвящения Осирис отождествлялся с Нилом, Исида с плодородной землей, Тифон – с засухой. Потом Исида и Осирис символизировали основополагающие принципы плодородия и упорядоченности, а Тифон – энергию дисгармонии и разрушительности. Затем Осирис и Тифон олицетворяли мировые начала Добра и Зла, а на последней ступени Осирис означал сверхчувствительный творящий логос, Исида – тяготеющую к нему теорию[249].
О том, как проходили мистерии, известно немного, потому что мисты давали клятву не разглашать поверенные им тайны и не рассказывать об обрядах. Непосвященным запрещалось даже знать имена многих богов, которым поклонялись во время мистерий (Strab. X, 3, 21; С. 473). За разглашение тайн мистерий строго наказывали, обрекая даже на смертную казнь. Выразительный пример такого рода известен по рассказам о Диагоре Мелосском, прозванном Безбожником (Cic. De nat. Deor. I, 2, 63; III, 37, 89). Он учился у Демокрита и во второй половине V в. до н. э. долго жил в Афинах. В молодости Диагор был верующим человеком, принял посвящения в Элевсинские, Самофракийские и другие мистерии, писал гимны и дифирамбы богам. После того, как его предал самый верный друг и не понес за это кары от богов, Диагор разуверился в существовании божеств, принялся осмеивать веру в них и разглашать в своих сочинениях доверенные ему тайны мистических культов. Афинский суд приговорил Диагора к смерти, назначив награду за его голову, а труды безбожника распорядился сжечь. Диагору пришлось бежать в Коринф, где он, вероятно, и умер в конце V в. до н. э.
Рассказы о Диагоре показывают, что в античности посвящение в одни мистерии не исключало участия в других. Павсаний (IV, 1, 7) сообщает, что живший в IV в. до н. э. афинянин Метап слыл «знатоком разных таинств и всяческих оргаистических служений»; он участвовал в усовершенствовании таинств по элевсинскому и самофракийскому образцу в Мессене и Фивах.
Некоторые мистерии совершались небольшим кругом посвященных, войти в который могли лица, отвечавшие строго определенным требованиям, например, представители определенных родов, или граждане только одного государства, или исключительно мужчины, либо одни женщины. Наряду с замкнутыми существовали широко доступные мистерии для граждан и гражданок любых греческих полисов, а иногда и для неполноправных членов общества. К таким мистериям принадлежали самые известные в античном мире празднества – Элевсинские и Самофракийские (Ael. Aristid. Panath. 189). Во время первых чествовали Деметру и ее дочь Кору, во время вторых – Кабиров и других божеств, которых объединяли названием самофракийских. Жители Северного Причерноморья, как будет показано ниже, приобщались к этим мистериям.
248
249