— …
— Да не знаю я, что делать собираюсь… Уже всю голову сломала! Наверное, брошу его первой, как Женька советует.
— …
— Конечно, буду страдать, всё-таки люблю я его, придурка! Но лучше так, чем у разбитого корыта остаться… У меня всё-таки тоже есть гордость!
Слушала это всё Алина, и злость её брала…
Что ванная так плохо звукоизолирована.
Что нельзя в тишине и спокойствии провести хотя бы остаток дня.
Что неизвестная девушка дурью мается, а ей, Алине, уже сто лет никто цветов не дарил.
Что проблемы в отношениях — это и не проблемы вовсе, когда еле концы с концами сводишь.
И что вина больше нет, ведь она оставшееся в бутылке сразу вылила в бокал, а пока сидела и слушала слезливый монолог, почти всё и выпила незаметно.
И то ли злость дошла до кондиции смелости и озорства, то ли (что более вероятно) поспособствовал алкоголь, выпитый на голодный желудок, но Алина внезапно вскарабкалась на унитаз и, подтянувшись поближе к решетке вентиляционного канала, пробасила, растягивая гласные:
— Раз любоооовь нашла, не зовиии к себе гоооре…
Он предложеееение тебе сделает вскоооооре…
И пьяненько захрюкав в ладошку, Алина сползла на пол, поздравляя себя с отличным приколом! Да еще и в рифму получился экспромт! Ха!
Настроение резко улучшилось, тем более, что после её выходки соседский монолог прекратился, и в ванной, наконец, наступила долгожданная тишина. Алина не стала задумываться, почему соседка замолчала — то ли просто переместилась с телефоном из ванной, то ли услышала её слова и упала в обморок от возмущения. Главное, что теперь можно спокойно блаженствовать в горячей воде, не думая о сегодняшних неудачах.
Спустя пару месяцев Алина уже и думать забыла о том смешном полупьяном эпизоде, в метаниях между основной работой и репетиторством. В очередные выходные, она умывалась перед сном, когда снова услышала где-то в соседней квартире телефонные переговоры в стиле «Алло, Галочка, ты не поверишь!».
«Давненько её не было слышно…», — лениво подумала Алина, думая о своём и стараясь не вникать в смысл слов. Увы, вникать не получалось, потому что взвизги и восторженные возгласы было слышно так явственно, будто говорили за дверью, причём открытой.
— … Да, спасибо, дорогая!
— …
— А я-то как рада! (счастливый смех)
— …
— Да, хорошо, что не послушала Женьку, а то неизвестно, чем всё могло закончиться.
— …
— Ну как тебе сказать… Решила не спешить. Раз уж нашла свою любовь, то зачем призывать горе… Нужно любимому человеку верить, а не рушить всё собственными руками.
«Это что же, она меня сейчас процитировала?» — изумилась Алина.
А монолог за стенкой продолжался:
— …
— Конечно, поэтично выражаюсь. (радостный смех) Так счастливым невестам и полагается — птички поют, солнышко светит, стихи сами сочиняются.
«Ну надо же! Как всё совпало! Получается, что и правда её ухажёр сделал ей предложение руки и сердца!» — Алина подбоченилась и с гордостью заправской свахи посмотрела на себя в зеркало, смело приписав себе большую часть заслуг.
— …
— Уже всё практически готово, да. Платье только никак не найду себе! Уже все приличные магазины обошла, и ничего! А на заказ не успеют уже сшить, надо было заранее.
— …
— Да, там тоже была. И на Сенной, и в Галерее. Уже и не знаю, куда ехать…
У Алины практически засвербило на языке, слова мгновенно сложились в строчки. Она подскочила к вентканалу и, не задумываясь о том, что делает, выпалила на одном дыхании:
— Недееееелю ешь лишь хлеб и вооооду,
Найдёшь, что ищешь на Обводном.
На несколько секунд воцарилась тишина, и за это время Алина сползла на пол с совершенно ошалевшим видом, потому что такие спонтанные и хулиганские поступки были совершенно не в её стиле. И вдруг раздался вопрос:
— Кто здесь? Кто это сейчас сказал?
Алина беззвучно выругалась и метнулась прочь из ванной, тихо прикрыв за собой дверь. В тот вечер она долго не могла заснуть, ругаясь на себя и недоумевая, какая муха её укусила.
Несколько месяцев Алина молчала в ванной, как партизан, испугавшись и чувствуя неловкость за свои глупые шуточки, но в конце концов не сдержалась. Соседка всё так же продолжала бубнить кому-то по телефону про свои проблемы, иногда задавая вслух риторические вопросы. Если на языке рождались подходящие ответы, то удержать их в себе было категорически невозможно.