Пираты Но кризис всегда развивается по нарастающей. Ещё больше пострадали окраины восточной цивилизации, которые оказались в отчаянном состоянии. Обеспечивавшие их товаропотоки резко иссякли, торговля оловом и медью практически прекратилась. Выше уже отмечалось, что для восточной цивилизации Греция, Италия и острова должны были служить всего лишь периферией, перед которой Восток не берёт на себя никаких обязательств. Регионализация экономики Восточного Средиземноморья дала возможность некоторым племенам добиться некоторых успехов, однако этот же фактор поставил их в полную зависимость от экономической конъюнктуры Востока. Впервую очередь - от экономического здоровья зернопроизводящих экономик Месопотамии и Египта. Таким образом, египетский насморк оборачивался для Греции, Италии и островов бубонной чумой. И вот тут Юго-Восточная Европа не согласилась разыгрывать в трагедии роль принесённой в жертву окраины восточной цивилизации. Она избрала другую роль - стать родильным домом цивилизации античной! А какие роды проходят без мук и крови? Разумеется, торговля не могла остановиться, что называется, «на полном скаку». У перевозчиков олова, меди и бронзы некоторое время продолжали скапливаться металлы, всё ещё привозимые, но уже не покупаемые бывшими восточными потребителями. Шестой шаг к «катастрофе бронзового века» был последним. С прямолинейной первобытной логикой ахейцы и средиземноморские островитяне решают переработать избыточный металл в оружие, которое можно будет обратить против тех же бывших восточных торговых партнёров. Но в какое оружие? Пришло время пиратов-десантников. До этого пехотинцам практически не уделялось внимания. Достаточно вспомнить практически голую, вооружённую неудобными щитами и маленькими топориками египетскую пехоту. Она представляла опасность лишь многочисленностью и послушностью. Конница, как род войск вообще отсутствовала на Востоке. Там же, где лошадей использовали в бою без упряжи, сёдел и стремян успехи боевого применения всадников оказывались более, чем скромными. Угрозу представляли только неповоротливые массивные колесницы. «В этот первый период развития военного искусства достоинства воина определялись силой, подвижностью, выносливостью и ловкостью во владении оружием. Очевидно, с другой стороны, что человек, который до встречи с противником сделал переход с полным вооружением, находился в менее выгодных условиях, чем тот, кто прибыл на место без утомления, со свежими силами и мог развить всю свою энергию в рукопашном бою. Это обстоятельство, по всем вероятиям, дало повод к употреблению лошадей на войне и к изобретению боевых колесниц. Некоторые писатели, напротив того, утверждают, что причиной, побудившей к принятию боевых колесниц, было желание представить сражающимся с ними воинам более выгодное, как бы командующее положение над противником. Между тем, судя по всем древним источникам, несомненно, что подобного желания не было, так как колесницы служили только как средство передвижения; они довозили знатнейших предводителей до противника, и с них они только бросали свое метательное оружие, затем сейчас же соскакивали и вступали в рукопашный бой холодным оружием; возничий же поворачивал и останавливался недалеко, спиной к фронту, готовый к немедленному отъезду. Если воин был ранен или на него сильно наседали, то он мог отступить к своей колеснице, вскочить на нее (что было очень нетрудно, так как она была не высока и без заднего щита) и быстро умчаться от дальнейшей опасности, к своему войску»597. И будущие корсары отыскали наиболее эффективное оружие против восточных армий.