[Соблюдение] ритуала состоит в [правильном] пользовании богатством, в [пользовании] украшениями по степени знатности, в различии размеров [имущества], в правильном соответствии пышности и скромности. Многочисленность церемоний и простота чувств — [проявление] пышного соблюдения ритуала; простота церемоний и обилие чувств — [проявление] скромного соблюдения ритуала. Когда внутреннее [содержание] и внешнее [проявление] церемоний и чувств соответствуют [одно другому], следуют рядом и [взаимно] согласуются — это составляет средний путь [в соблюдении ритуала]. Поэтому совершенный человек пышно соблюдает высший [ритуал], скромен в соблюдении низшего и сохраняет середину в соблюдении среднего [пути]. Когда в своих действиях — медленных или стремительных — человек не выходит за эти [рамки] — это и есть то самоограничение, [которым отличается] совершенный человек. Тот, кто обладает этим [качеством], — совершенный ученый, кто не обладает им — простой человек; тот, кто способен в рамках ритуала привести в порядок и поставить на свое место все, что заполняет собой [Поднебесную], — совершенномудрый человек. Совершенномудрый человек потому великодушен, что накапливает [знания] ритуала; потому велик, что широко распространяет [его действие]; потому достоин уважения, что почитает ритуал; потому проницателен, что соблюдает его до конца. В «Ши цзин» об этом сказано так:
Там, где ритуал в почете,
Где все нормы соблюдают,
Там и смех повсюду слышен,
Радость в голосах звучит[57].
[Соблюдение] ритуала состоит во внимательном отношении к жизни и смерти. Рождение — начало человека, смерть — его конец. Если от начала и до конца [жизни] человек сумел сохранить добродетельность, он полностью осуществил свой путь человека. Поэтому совершенный человек почтительно [относится] к началу [жизни] и внимательно — к [ее] концу. От начала и до конца быть одним и тем же — таков путь совершенного человека, таково проявление ритуала и чувства долга. Если все внимание уделяют жизни и не заботятся о смерти, если уважают [человека, лишь когда он жив и] обладает сознанием, и невнимательны к нему, когда он [мертв и] ничего не сознает, — это путь безнравственного человека, измена в мыслях человеческим чувствам. Если совершенный человек испытывает стыд, даже когда с такими мыслями он подходит к рабу, то что же тогда говорить об отношении к уважаемым родителям! Смерть наступает один раз, [человек] не возвращается; потому подданный и почитает правителя, а сын — отца, что в этом они выражают свои чувства до конца. Поэтому, когда в служении живым людям не проявляют искренности, великодушия и не соблюдают приличий, это называется дикостью; когда во время похорон родителей не проявляют искренности, великодушия и не соблюдают приличий, это называется оскорблением [их памяти]; совершенный человек презирает дикость и стыдится оскорбления, поэтому и существуют семь видов гробов и саркофагов для сына неба, пять видов — для чжухоу, три вида — для сановников, два вида — для ученых; [поэтому и существует] несколько видов неодинаковых саванов — богатых и скромных, а узоры на гробах и покрывалах различны в соответствии с рангом [умершего]; это делается для того, чтобы проявить почтительность и внимание к умершему и тем самым выразить одинаковое [отношение] к жизни и смерти, началу и концу; это делается для того, чтобы полностью удовлетворить желания людей. Таков путь ванов-предков, таково высшее проявление преданности подданного [правителю] и сыновней почтительности [к родителям]...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. «ОСВОБОДИТЬСЯ ОТ ЗАБЛУЖДЕНИЙ»[58]
Люди обычно страдают от заблуждений, [вызываемых] однобоким рассмотрением [явлений], при котором они не имеют [полного] представления об их сущности. Если покончить с односторонностью, то можно снова встать на обычный правильный путь. Если же [допустить, чтобы] одна сторона приравнивалась к целому и ставилась на его место, возникнет путаница.
58
Дословно в тексте
По этой причине предложенный Г. Дабсом перевод названия этой главы как «Устранение предубеждений» (см.