л. 106 об. на собя пансыр[414], под свитку на наго тело, и пекий хлебы на братию. Правило же его бысть в келье — 6000 молитов Исусовых[415] и тысяща поклонов. И егда же разсыпася пансыр, онже возложи на собя веригы тяшки зело[416], и тако тружаяся и постяся.
И прииде ему помысл, дабы четыредесят дней не ясти, ни пити, ни паки возлещи на ребрех. И сиа ему наченшу, и пребысть тако дьни 12, и изнеможе. И уведевшу же сиа игумену Иосифу, и, пришед, запрети ему не тако чрез силу тружатися. Он же пакы чрез день вкушая1 хлеб и воду, овогда же и чрез два дьни, и дотолика тако тружаяся, еже от очию ему и свет омрачися. И в та времена бысть у него ученик — старець Иона Голова, пореклу Пушечников[417], //
л. 107 и той вожаше его к пению. И тако пребысть 30 дьней не видя, водим учеником. Видя же сия Иосиф-игумен и позна, яко от великих трудов ему и поста сиа бысть, и паки запрети великим запрещением. Он же послуша Иосифа, и мало от поста ослаби, и отздраве очима[418].
И паки1 посем не во мнозе времени впаде в немощь, и отняшяся у него ногы, яко не мощи ему ни ступити, и тако, ползая, исполните свою телесную нужу. И во един от то дьни лежащу ему и молящуся пречистой Богородици, и начата звонити литоргию, он же, лежа, возрев на образ пречистыя Богородица, держащаго на руку Создателя всего мира, Превечнаго Младенца, и, прослезися, нача глаголати: «О пречистыя //
л. 107 об. госпоже1 владычице, Мати Божиа, аще ми даси на ногах своих ходити, донели жив буду, никакоже обую сапог на ногу мою, ни пакы шубу на грешное тело мое и до кончины живота моего». И абие в той чяс воста, и, яко лежа, тако и потече скоро в божественую церковь, и многы слезы точя, благодаря пречестную Богоматере. И тако нача2 ходити, и до кончины живота своего не измени обета своего, еже обещася пречистой Богородици: якоже лете, тако и зиме бысть, и во единой ризе хождаше. Некогда же зима бысть многомразна, яко и птицам зябнути, он же никакоже на собя что прибави, но тако терпя, глаголаше собе: «Терпи, грешный Касиане, терпи! Горек мраз, но сладок рай, и аще не ныне умрем, //
л. 108 умрем же всяко». И тако терпя до отпущения божественаго пениа, еще бо в та времена теплыа церкви не бе.
И егда же в старости постиже его и немощь, — бе бо ему от роду 90 лет, — и видя его братиа уже телом изнемогша, сняша с него вериги, и не хотяща ему, и сковаша в них чепи ко кресту, иже и доныне на церкви над колоколы. И егда же он устрабися от болезни, повеле паки иныя сковати, но тяшки не потолику, и паки возложи на ся, — и тако пребысть в них, тружаяся, и до кончины живота своего.
О кресщении царя, великого князя Ивана Васильвичя всея Русии[419]. И бысть егда родися дрьжавному великому князю Василию Ивановичю всея Руси сын[420] — царь и великий князь Иван Василиевич //
л. 108 об. всея Русии1; дрьжавный же государь всея Руси, князь великий Василье возрадовася великою радостию, зело бо о сем много лет моляся, и постяся, и по монастырем великиа милостыня посылая[421]. Бог же услыша молитвы его.
И егда получи желаемое, посылает старца Тихона Зворыкина[422] во Иосифов монастырь с великим смирением к старцу Касияну2, дабы принял от святыя3 купели сына его, великого князя Ивана. Сиа же старцу Касияну слышавшу от старца Тихона, яко родися великому князю сын, бяше убо уже старец в велицей немощи и в старости; и скоро воста от постеля своея, и став предо образом Божиим, и воздаде благодарение и славу Богу, и возрадовася духовною радостию, яко государь желаемое получи, земля Руская //
л. 109 не опусте, и род православных царей рускых не оскуде. И паки возлеже, и нача1 радоватися, и глаголаше: «Еще Бог Рускиа земля не забыл».
Тихан2 же сказа ему приказ дрьжавнаго, яко: «Велел тобе принять от святыя купели сына своего, великаго князя Ивана». Он же усумнеся и рече: «Кто есмь3 аз и откуду, яко дерзнути ми на толикое дело великое, не мощно ми и помыслити, кто есмь аз, грешный?» Видя же его старець Тихон ни мало уклонна, возвещает игумену Нифонту[423] и всем преимущим старцем, сказа же им и прещение дрьжавнаго. И слышав сиа игумен и старцы таков приказ от боголюбиваго государя и милостиваго царя, и с великим трепетом потекоша, и начата молити старца Касияна, еже не ослушатися боголюбиваго государя. //
вернуться
Панцирь — сходный по форме с кольчугой доспех из мелких металлических колец, а также общее название защитных доспехов, одежды из металла.
вернуться
Иисусова молитва — молитва Иисусу Христу: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного».
вернуться
Вериги — железные цепи, оковы, которые носили на теле с целью истязания плоти.
вернуться
Иона Голова Пушечников видимо, происходил из боярского рода Головиных; он состоял на службе у волоцкого князя Бориса, был воспитателем его сыновей Федора и Ивана. По преданию, отраженному в Житии Иосифа Волоцкого редакции Льва Филолога, он постригся в монахи, спасаясь от гнева волоцкого князя Федора Борисовича, который, в «лютости» преследуя кого-то, споткнулся, прищемил язык и сделался «заикой». В Иосифо-Волоколамском монастыре Иона стал учеником Кассиана Босого, одним из доверенных лиц Иосифа Санина. В 1507 г. игумен посылал Кассиана и Иону бить челом великому князю Василию III о защите монастыря «от удельного насильства». В 1510 г. эти же старцы были посланы Иосифом для примирения Василия III с дмитровским князем Юрием Ивановичем, который, по слухам, решил «отложиться» от Москвы. Иона Голова входил в число соборных старцев волоцкого Успенского монастыря, его Иосиф рекомендовал московскому государю как одного из своих возможных преемников на игуменском посту. Ионе Голове волоцкие монахи жаловались на нового игумена Даниила, проводившего уравнительную политику и запрещавшего инокам владеть иконами и книгами, признавая, что он для них авторитетнее Даниила, что они чтут Иону как «отца своего Иосифа». В Житии Иосифа Волоцкого редакции Льва Филолога сообщается, что Иона прославился даром слезотворения, «яко никогдаже ему ланиты своя сухы имети»; испеченный им хлеб помогал воинам сохранить жизнь в бою, больным — исцелиться от водянки и лихорадки.
вернуться
Аналогичные сведения содержит агиографическая миниатюра о Кассиане Босом, входящая в состав Жития Иосифа Волоцкого редакции Льва Филолога: «очи ему от зелнаго поста отемнеста, емуже Иосиф не хотяща пища приимати повеле, и тако пакы очи ему просветистася» (см. подробнее: Житие преподобного Иосифа Волоколамского, составленное неизвестным / Изд. К. Невоструевым. М., 1865. С. 45).
вернуться
Крещение будущего великого князя Ивана IV Грозного (1530—1584), с 1547 г. царя всея Руси, происходило 4 сентября 1530 г. в Троице-Сергиевом монастыре. Великий князь Василий III выбрал в качестве крестных отцов иосифлян Кассиана Босого, Даниила Переяславского и троицких старцев Иоасафа Скрипицына и Иону Курцева. Выбор князя объяснялся его желанием обеспечить сыну поддержку наиболее влиятельных русских монастырей. Кассиан Босой был выбран в восприемники от купели сына великого князя, возможно, по причине своей близости к двору Ивана III, которого он, еще живя в миру, учил стрелять. О частых визитах Ивана IV в монастырь и о богатой милостыни монахам свидетельствуют данные летописей, приходно-расходных книг Иосифо-Волоколамского монастыря, а также Обиходник Евфимия Туркова, где описан распорядок пребывания царя в монастыре. В 1563/1564 г. Иван Грозный установил «ежегодный корм» по своем крестном отце, старце Иосифова монастыря Кассиане Босом: в память о старце из московской казны выделялось монастырю по 7 рублей в год. В целом же пожертвования московских государей в Иосифо-Волоколамский монастырь, по подсчетам Евфимия Туркова, составляли около трети всех денежных вкладов.
вернуться
Василий III (1479—1533)— сын Ивана III, с 1505 г. великий князь Московский. Завершил процесс объединения русских земель вокруг Москвы присоединением Пскова (1510), Смоленска (1514), Рязани (1521). Вместе со своей матерью, великой княгиней Софьей, был близок к иосифлянам. По завещанию Василия III Иосифо-Волоколамский монастырь получил два села (Турово и Хотьково) с деревнями, в то время как другие московские государи ограничивались только денежными вкладами, сдерживая рост монастырского землевладения. Иосифляне дали благословение на развод князя с Соломонией Сабуровой и брак с Еленой Глинской, крестили сына Ивана, руководили церемонией похорон Василия III.
вернуться
Брак Василия III с Соломонией Сабуровой был бездетен. После развода с ней великого князя (1525) Соломонию постригли в Рождественском монастыре. В 1526 г. Василий III женился на Елене Васильевне Глинской, однако и у нее детей не было около четырех лет. Иван Васильевич Грозный родился от этого брака 25 августа 1530 г.
вернуться
Монах Иосифо-Волоколамского монастыря Тихон происходил из боярского рода Зворыкиных, в 1509 г. был монастырским казначеем, входил в число соборных старцев, помогавших игумену управлять монастырем. О Тихоне Зворыкине упоминал Иосиф Волоцкий в своем послании к Василию Андреевичу Челяднину. Из этого источника известно, что Тихон Зворыкин подолгу жил в Москве и был вхож в митрополичьи покои. В августе 1530 г. он ездил из Москвы в Иосифо-Волоколамский монастырь с посланиями Василия III к игумену Нифонту Кормилицыну и соборному старцу Тихону Ленкову, где государь просил отпустить к великокняжескому двору старца Кассиана Босого, которого он выбрал в крестные отцы для сына Ивана.
вернуться
Речь идет о Нифонте Кормилицыне, постриженнике и игумене Иосифо-Волоколамского монастыря (1522—1543), известном писателе и книгописце. Во время его игуменства в монастыре находились в заточении Максим Грек и Вассиан Патрикеев. В 1533 г. Нифонт сопровождал в Москву смертельно больного Василия III и постригал его в схиму. В 1543—1554 гг. Нифонт был архимандритом Ново-Спасского монастыря; на церковном соборе 1549 г. выступал свидетелем обвинения по делу Исаака Собаки; в 1550 г. принимал участие в Казанском походе. В 1554 г. Нифонт был поставлен епископом Крутицким и Сарским. Последние годы жизни провел в Иосифо-Волоколамском монастыре, скончался в 1561 г. Нифонт Кормилицын работал по составлению сводной Кормчей; он был автором послания Василию III «О преставлении старца Кассиана Босого»; возможно, ему принадлежат два рассказа о походах на Казань в 1550 и 1552 гг.; не исключено, что он мог быть причастен к созданию Жития Иоанна, мученика казанского. Во время игуменства в Иосифо-Волоколамском монастыре Нифонт «стремился не просто увеличить библиотеку, но собрать и сохранить в монастыре репертуар литературы, представляющей интерес для образованного круга иосифлян». После смерти Нифонта его личная библиотека, видимо, согласно желанию владельца, попала в монастырь, откуда начиналась его церковная карьера. См. подробнее: Дмитриева Р.П. Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности // Книжные центры Древней Руси... — С. 5, 10—13.