В Дионисии, с которым он познакомился во время росписи церкви Пафнутьево-Боровского монастыря в конце 60-х — первой половине 70-х годов XV в., Иосиф искал не только союзника в борьбе с еретиками, отрицавшими, в частности, иконопочитание, но и опытного изографа, способного украсить новый Иосифо-Волоколамский монастырь, привлечь к нему внимание богатых и знатных вкладчиков[642]. Досифей Топорков как писатель и художник был больше связан, по-видимому, с сыном Дионисия — Феодосием. В Надгробном слове Иосифу и Волоколамском патерике Досифей толкует имя Феодосия как «Божий дар» и сообщает, что «изящный живописец» «по имени и житие свое управил». Именно Феодосий рассказал Иосифу о чуде с попом-еретиком, и это нашло отражение в Патерике Досифея и Житии Иосифа, написанном Саввой. Феодосий был богатым вкладчиком Иосифо-Волоколамского монастыря, куда, например, он вложил «землицу, и ту землицу продали, а взяли на ней 40 рублев, на те деньги купили деревни на Фаустовой горе»[643]. Можно предполагать, что под влиянием Феодосия складывалось и развивалось иконописное мастерство Досифея и Вассиана Топорковых. Известно, что они, как и Феодосий, были миниатюристами, причем выполненные ими заставки в композиционном и колористическом отношении близки к стилю Евангелия 1507 г., орнаментированного Феодосием и предназначавшегося для дворцового казначея И.И. Третьякова. Заставками нововизантийского стиля, в красках с золотом, искусной работы украшена Псалтирь последней четверти XV в. (ГИМ. Епархиальное собр. № 109 / Волоколамское собр. № 172), принадлежавшая Досифею Топоркову, о чем свидетельствуют записи на л. 1, 471 об. В монастырской описи 1545 г. упоминается Псалтирь, которую «дал коломенской владыка Васиан, заставицы и строки золотом писаны, Тапаркова писмо Венедиктово»[644] (Вассиан, епископ Коломенский, — брат Досифея Топоркова, Венедикт — игумен Савватиева монастыря). Три «иконы Деисус», вложенные Досифеем в Савватиев монастырь, по предположению А.Д. Седельникова, были иконами собственного письма, свидетельством профессионализма и материального благополучия художника-монаха[645].
О художнической грани таланта Досифея Топоркова можно судить по наличию в его литературных произведениях ряда портретных зарисовок, выполненных в стиле иконописного подлинника. В Надгробном слове Иосифу Волоцкому в портрете своего «сродника» и «духовного вожа» Досифей акцентирует внимание на изображении «лика» святого: он «возрастом умерен и лицем благообразен, по древнему Иосифу, браду имея окружену и должиною мерну, тогда темнорус, в старости же сединами сияя» (с. 167).
Эстетический принцип Досифея, писателя и художника, заключается в постижении гармонии между «внешним» и «внутренним» человеком, в проповеди телесной красоты, одухотворенной «добрым нравом» героя. Его Иосиф «в сретении весел и благоуветлив и немощным спострадателен» (с. 167). «Добрый нрав» Иосифа не только декларируется писателем, безусловно, равнявшимся на агиографический канон в изображении святого, но показывается в действии, реализуется в поступках героя. В Надгробном слове этому служит эпизод помощи Иосифа поселянам во время голода, когда святой «истощи все жито монастырское, и сребреники, и одежа, и скот, подаваше требующим» (с. 175); в Волоколамском патерике — рассказ о нарушении Иосифом монастырского устава ради «расслабленной» дочери боярина Бориса Обабурова, в иночестве Пафнутия. Не случайно, на наш взгляд, Досифей в Надгробном слове Иосифу Волоцкому упоминает дату рождения героя (12 ноября) и то, что он был назван Иоанном не только по отцу, но и в честь Иоанна Милостивого. А.П. Кадлубовский был, видимо, прав, отмечая, что чудеса Иосифа по отношению к грешникам, еретикам носят карательный характер, а «в случаях обыкновенной нужды ближнего, где требуется помощь ему и где нет речи о грехах и неверии, ...заповедь любви к ближнему и милосердия выступает вперед и в жизни Иосифа, и в понятиях его биографа»[646]. Разумеется, что литературный портрет, созданный Досифеем, идеологически тенденциозен, направлен на подготовку канонизации Иосифа, неистового в борьбе с еретиками и нестяжателями, сурового ревнителя общежительного монастырского устава.
Насыщенность конкретными приметами портретных зарисовок, выполненных Досифеем Топорковым, объясняется и тем, что герои его произведений современны, близко знакомы автору, и тем, что в литературе этого периода растет внимание к личности человека вне его участия в исторических судьбах страны, к бытовому, частному, индивидуальному в жизни человека.
642
С иконою «пречистые Богородицы Одигитриа... Дионисиево писмо» пришел Иосиф на Волок Ламский. В основанном им монастыре было 87 икон работы Дионисия. Подробнее см.:
644
См.:
646
Кадлубовский А.П, Очерки... С. 238. Ср.: