л. 52 об. Гладу же велику приспевшу, и смерти надлежащи глада ради на вся люди. Блаженый же дело свое сдержаше, сбираа лободу1. И, се видев, некый человек сбираше2 лободу3 себе же ради и домашних, да тем препитеються4 в гладное время. Сему же тогда блаженому паче умножашеся лобода5 на пищу, 6болий труд7 собе творя8 в ты дьни: 9своима рукама10 собирая таковое зелие11, якоже преже рех12, сбирая, хлебы творяше и раздаяше неимущим, от глада умирающим. Мнози же беша у того требующе13 в гладное14 время, он же всем раздааше15, и всем сладко являшеся, яко с медом суще16; и17 не тако хотети кому хлеба, якоже от сего 18руку блаженаго прияти19. Кому убо даяше со благословением, светел и чист являшеся и сладок бываше хлеб.
20Некто же, втайне крад, бес того повелениа ясть, и21 не можаше, зане обреташеся в руку его22 акы23 персть и горек паче меры бываше. 24Се створи многажды25. Стыдя26 же27 ся от срама 28и не могый поведати29 блаженому своего согрешениа. Гладен же быв, не могый трьпети нужа естественыа, видя смерть пред очима 30ему, вопия, приходить ко Ивану-игумену, поведая свою содетель31, прощениа прося о своем согрешении. Игумен же, не верова реченым, повеле иному брату се сотворити: втайне хлеб взяти, да разумеют32 истово33, аще л. 53 тако есть. И при//несену
л. 53 бывшу хлебу, и1 обретеся тако же, якоже и крадый брат сказал, и2 не може ни един брат вкусити3 его от горести. Сему же сущу4 в руках его, посла игумен испросити хлеб. «Да5 от 6руку его, — рече, — возмете7; отходяще8 от него, 9другый, — рече10, — хлеб украдите». Сима же принесеным11 бывшим12, украденый же хлеб пред ними пременися и бысть яко прьсть и 13горек, яко и прьвый14; взятый же хлеб от руку его акы мед, светел явяся15. И сему чюдеси бывшу, прослу16 таковый муж всюду17, многы прекормив18 алчныя19, многим на ползу быв.
Егда же Святополк с Давидом Игоревичем рать зачаста про Василкову слепоту[220], еже ослепи Святополк, послушав20 Давида Игоревича, с Володарем и с самим Василком, не пустиша гостий из Галича[221], ни лодий от Перемышля21[222], — соли не бысть во всю Рускую землю22. Такова неисправления быша, и к сему граблениа безаконная, якоже 23рече пророк24: «Снедающи люди моа в хлеба место Господа не призваша»[223]. И бе видети в велице беде тогда сущаа люди, изнемогша от рати и от глада, 25без жита26 и без соли.
Тогда же Прохор имея келию свою и собра множество попелу27 от всех келий, сего28 не ведущу никомуже, и се раздаваше всем, и бываше29 чиста соль. Елико30 раздаваше, паче множашеся. И31 ничтоже не32 взимаше33, се34 туне раздаваше, комуждо35 елико кто //
л. 53 об. требовашеть1; не токмо сде2 довольно бысть3 манастыреви, но и мирским, к нему приходяще4, обидно взимаху на потребу домом своим. 5И бе вйдети торг упражняем6, манастырь же полн приходящих 7на взятие соли8. И 9оттого же воздвижеся10 зависть от продающих соль, и сотворися им неполучение желанна11. Мневшеся12 в ты дьни всего мира 13приобрести богатство14 в соли, се же бысть им15 тщина16 велиа: якоже17 преж драго ценяще18, по две головажне на куну[224], ныне же по 1019 небрегоме.
220
На Любечском съезде 1097 г. был заключен договор, закреплявший за русскими князьями их владения. Несмотря на это, киевский князь Святополк Изяславич и владимиро-волынский князь Давыд Игоревич обманом захватили Василька Теребовльского и, обвинив его в притязаниях на их земли, ослепили. Об этом событии и о последовавших за ним княжеских междоусобицах рассказано в Повести временных лет под 1097 г. В данном случае речь идет об одном из эпизодов феодальных «котор» после ослепления Василька: в 1099 г. Святополк Изяславич вместе с Васильком и его братом Володарем выступил против своего бывшего союзника Давыда Игоревича, которого считали главным виновником трагедии, подготовившим и организовавшим ослепление Василька.
221
222
224