Будучи одной из основных форм освоения внешнего мира, строительство осуществлялось сообразно практическим потребностям. Необходимым условием его успешного завершения, кроме прочего, считался правильный выбор времени, соотносимый с актом первотворения. В основном тюрки предпочитали начинать строительство жилища весной. Связано это было не только с практичностью, после холодной зимы, но и с тем, что в тюркской традиции весна была точкой начала годового цикла, мифическим началом природного и культурного мира.
Место для дома выбирали в период новолуния — наиболее благоприятный момент времени. Несчастливым считалось место, где дул холодный ветер, где, припав ухом к земле, можно было услышать мычание коровы (животного с холодным дыханием, связанного с представлениями о низе, смерти). Напротив, удачным считалось место, где вечером поднимались теплые испарения, слышалось ржание лошади. Дом предпочитали возводить ближе к верховьям реки: из-за опасения нечистот. Чтобы окончательно убедиться в пригодности места для жилья, катали с правого плеча каравай хлеба. Падая на землю основанием, каравай предвещал благополучие хозяевам дома. Затем начиналось строительство жилища, которое постепенно приобретало характер строго организованной структуры, сопричастной к устройству Вселенной.
Тюркские народы использовали жилища разных конструкций, как постоянные, так и переносные, со множеством вариантов и переходных типов: жердевой, конический, с шалашекорьевым покрытием, срубный бревенчатый многоугольный дом, войлочная юрта и т.д. Все зависело от хозяиственно-культурных типов местного населения. Но несмотря на большое разнообразие строений, был у них обобщенный образ жилища.
Дом, будучи средоточием культуры, занимал особое место в жизнедеятельности человека. Дом наделялся теми же свойствами, что Вселенная в целом. Противопоставление верхнего и нижнего миров во многом определяло организацию вертикальной структуры жилища. Крыша юрты соотносилась с небесной сферой. Дымовое отверстие служило своеобразной дверью в запредельное пространство-время. В срединной сфере пространство жилища делилось на левую (мужскую) и правую (женскую) стороны. Пространственное членение жилища прямо переносилось на окрущающий мир. У входа в нижний мир, у основания дома, жили собаки, охраняющие земные пути.
Наряду с отчетливым вертикальным членением жилое помещение обладало хорошо разработанной горизонтальной структурой. Жилища тюрков и монголов ориентировались входом на восток. Обыкновенно южная правая от входа сторона считалась мужской, противоположная — женской. Согласно мировоззренческим установкам, мужская сторона считалась верхней, женская — нижней. У всех тюркских народов жилище заполнялось мужскими и женскими вещами, в соответствии с его разделением. Таким образом, жилое пространство делилось по признаку “правый — левый”, который дополнялся значениями противопоставлений “мужской — женский”, “верхний — нижний”, “южный — северный”, “положительный — отрицательный” и т.д.8
В середине жилища находился очаг. Еще двумя важнейшими элементами жилища были дверь — на востоке, окна и почетный угол — тљр, расположенный за очагом. Эта часть жилища предназначалась лишь для хозяина дома и особо почетных гостей. Тюркская формулировка была такова: “Дверь на восток — тур на запад”. Люди, располагаясь в жилище на обед или беседу, садились по линии восток— запад, полагая, что линия восток — запад и в жилище понимается как линия прихода и ухода поколений. Самым почетным было место у стены, противоположной входу, где находилась основа жилища — тљр. Там сидел глава семьи. Со смертью отца его место на тљре занимал старший сын.
Стены жилища являлись границей, защищали обитателей дома, обеспечивали его пространственное разделение от внешнего мира. Первым рубежом человеческого пространства являлись вход и окна. Функция двери и окна, как границы, были очерчены множеством запретов и предписаний. Человек, входя в дом, обмахивался сзади правой рукой, чтобы не впустить за собой в жилище злых духов. Некоторые тюркские народы, стремясь отвести беду от дома, не пускали дальше порога завистливых людей и интриганов. Более того, их иногда вообще не впускали в дом. Гость, пересекший границу дома, попадал в новый для него мир и после обмена приветствиями временно включался в этот мир.
Подобно человеку, обретающему зрелость в браке, жилище у тюркских народов считалось “состоявшимся” лишь после ритуальной “свадьбы”. Ий туе (свадьба дома) — так называлось окончание строительства, если дом возводился из новых бревен. К назначенному часу в новое жилище собирались соседи и родственники. Предварительно кам в сопровождении хозяина обходил дом кругом, кропил углы аракой, угощая всех добрых духов. Гости приносили новоселам подарки. Затем начиналось веселье. Таким образом дом включался в систему связей человеческого коллектива. Его создание было актом “свадьбы-рождения”. Существовало представление о том, что, если в течение трех лет в доме никто не умрет, он будет счастлив. Три года — время раннего младенчества — и наибольшей незащищенности ребенка, когда он, по представлениям древних тюрков, целиком находится во власти божества Умай.