Следуя маршрутом И.Г. Георги, мне довелось также посе
тить бухту Хакусы и совершить осмотр священного в прошлом берегового утеса, затерянного в густых лесных зарослях, причем подножье его представляет россыпь крупных валунов, покрытых густым слоем лишайников. В «человеческом» облике скалы действительно проглядывает нечто «обезьянье»: глаза под массивными надбровными дугами, огромный нос. На высоте около 20 м над уровнем воды оказалась довольно большая пещера арочного типа с почти идеально гладкими стенами и таким же ровным полом. Ширина пещеры почти повсюду составляет 5-7 метров, высота — до 8, длина же неизвестна, так как после 20 м насту
 |
| Скала Хаман-кит (пещера) |
пила кромешная темнота,
 |
| Скала Немнянда (общий вид) |
и продолжить путь без осветительных и страховочных средств было опасно. По той же причине не удалось установить наличие на стенах подземного зала древних наскальных рисунков, которые являются обычным явлением в подобных случаях. Зато перед входом в пещеру я долго любовался высоко выступающим из воды идеально квадратным камнем, словно побывавшим в руках каменотеса. Он, скорее всего, мог использоваться в качестве алтаря для жертвоприношений во время совершения ритуальных шаманских обрядов. Следов современного почитания пещеры не заметно, но информаторы говорят о проводившихся здесь в далекую старину молениях эвенков. О том же писал известный натуралист Байкала О.К. Гусев (1978): «Хаман (Шаман)-кит — место совершения шаманских обрядов». Ранее Ф.К. Дриженко (1908) записал от подлеморских эвенков такую информацию: «В былые времена они занимались тем, что с лодок пускали стрелы вверх около этой пещеры, состязаясь, кто дальше пустит стрелу,
поэтому и скала эта получила название Хаман-кит, что означает «Мыс стрел».
Объяснение топонима русским человеком неверно, но сведения о пуске стрел привлекает внимание. Да, это было местное святилище, заповедное место, куда человеку запрещалось причаливать с лодки, чтобы не осквернить жилище бога Дианду в той самой пещере. Что касается древней традиции пускать стрелы в сторону почитаемого утеса, то дело здесь вовсе не в спортивном состязании. Этот обычай был широко распространен среди сибирских народов с глубокой древности, о чем много писали ученые и путешественники прошлых столетий.
После Хаман-кита И.Г. Георги посетил стойбище тунгусов в устье реки Томпуды (сегодня это территория Баргузинского заповедника). Здесь он нашел захоронение шамана и висящий над ним ритуальный бубен (барабан). К. Риттер так пересказывает своего предшественника: «Шаманы и другие хотят истлеть на чистом воздухе, посему и покрывают их только камнями и
 |
| Скала Немнянда (пещерки) |
хворостом, у первых же вешают еще и барабан <...> Похороны отправляют приятели без всяких обрядов; а потом один после другого потчует покойника, ставя на могилу его пищу и питье; и сие называется у них шитурал».
Указание на жертвоприношение (поминки), устраиваемые сородичами в течение последующего после похорон времени (и даже поколений), свидетельствует о том, что со дня погребения шамана его могила становилась культовым местом. Впрочем, похожее, хотя и несколько оригинальное, объяснение дает и сам И.Г. Георги: «Поелику они (шаманы) при жизни упражняются в умилостивлении богов и злых духов, почитают свои волшебства за нужные и причисляются по смерти к святым, имеющим участие в судьбах живых людей и приносимых ими жертвах, то ожидают себе впредь благой участи. Для избежания искушения земных духов и для собственного своего очищения предсказывают по большей участи тела свои по смерти сжигать».
Этнография на Байкале имеет немало примеров, когда с момента погребения места захоронений родовых шаманов считались важнейшими культовыми памятниками, ибо наряду с некрополем запретной священной территорией становилась и сама роща (бор), где нельзя было не только рубить деревья, но и останавливаться на отдых и тем более жительство. До тех пор, пока людская память передавала традицию культа погребенного шамана, проходившие мимо путники обязаны были делать жертвенные приношения его духу, превратившемуся в «хозяина» определенной географической территории.
Подобных жертвенников (мест погребений шаманов) было немало вдоль кочевых троп по северо-восточному побережью Байкала, именовавшемуся Подлеморьем. Это заметил еще И.Г. Георги, сказавший: «В путешествиях приносят в жертву горам и рекам, через которые переправляются, больше ельник, несколько кусков мяса, рыбы или сыр, пучки волос от конской гривы, небольшие кожи, шубные или суконные лоскуты и проч. Принесенное в жертву горе вешают на дерево, которые тунгусы называют налакитом».