основном глухими горно-таежными дебрями хребта Хамар-Дабан по кое-как устроенным сухопутным дорогам.
Условной границей, очерчивающей круг прибайкальских культовых памятников, являются горные цепи окружающих водоем хребтов: Приморского, Байкальского, Баргузинского, Улан-Бургасы и Хамар-Дабана. Кроме того, общность этнической истории и единство эвенкийско-бурятского шаманизма племен Баргузинской и Тункинской долин делают обоснованным включение тамошних святых мест в общую географическую территорию вокруг Байкала. Поэтому в Баргузинской долине условной восточной границей Байкальской экосистемы являются Икатский хребет; в Тункинской — Тункинские Альпы Восточных Саян и хангарульский отрог Хамар-Дабана.
Если исключить р. Селенгу далее Мандрикского прижима и Иркут ниже Зыркузунского поворота, то географически выделяемая нами зона совпадает с водосборной площадью озера Байкал, что позволяет говорить о наличии единого взаимосвязанного географического региона с озером Байкал в центре. В этническом плане мы получаем особую компактную экологоэтнографическую зону (нишу), населенную родственными (в прошлом) группами коренного аборигенного населения, издревле ведущего преимущественно охотничье-рьгболовный образ жизни. Этот гомогенный с каменного века хозяйственнокультурный тип местного населения («поморов») находит полное отражение в хорошо отлаженной тысячелетиями культовой системе байкальского шаманизма.
Итак, классификация памятников культового значения позволяет выделить три основных района их концентрации: Приольхонье, Баргузинскую и Тункинскую долины, что объясняется наличием здесь благоприятных физико-географических условий жизни аборигенного населения как в древности, так и в настоящее время. Что касается других частей побережья Байкала, то там культовых объектов немного. Практически нет святых мест вдоль юго-восточного и юго-западного побережий, заселение которых началось лишь два-три столетия тому
назад. Совершенно их нет в до сих пор не освоенном участке северо-западного побережья. Но и эти труднодоступные уголки Байкала, где лишь изредка появлялись эвенкийские охотники и никогда не жили буряты, также нашли отражение в шаманских представления поморов об окружающем мире, но многие из этих культов уже утрачены, забыты и не могут быть восстановлены.
Общая мифологическая ситуация. Как мы рассмотрели в нашей книге по изученным культовым памятникам, места, в которые, образно говоря, не ступала нога человека, (Тункинские Альпы и Хамар-Дабан) считались древними аборигенами местожительством хатов (сыновей) западных (белых и добрых) и восточных (черных, злых) тэнгэринов — небесных божественных существ наивысшей категории, сошедших на землю помочь людям в обустройстве их жизни. Сами горы, впрочем, считались географическими точками, через которые тэнгэрины лично или через своих сыновей-посланцев управляют землей вокруг Байкала. Именно отсюда хаты впоследствии «заселили» и стали духами-«хозяевами» наиболее крупных и особо значимых уголков страны бурят и эвенков (в прошлом и якутов). «Слуги-помощники» хатов из среды земных людей (как правило, великие шаманы), естественно, превратились в эжинов более мелких природных объектов Байкала, вплоть до отдельных скал, ручьев, озер, рощ. В их числе также персонажи низшей ступени шаманского пантеона, «заведующие» атмосферными явлениями, отдельными физическими свойствами воды и озера, рыболовными и охотничьими промыслами и т.д.
После долгих раздумий мы предлагаем при изучении культовой системы Байкальского региона руководствоваться основными положениями:
— Функциональным назначением святых мест, когда четко выражена главная цель (основное назначение) отдельно взятого святилища: напр. шаманское похоронное место, источник со «святой» водой, место жительства (резиденция) эжина-
«хозяина» родо-племенной территории, место для дачи клятв (божбы, присяги) при особо крупных тяжебных делах и т.д.;
— CoСоциально-общественной гзначимостьюясвятилища,*iког святое место является общенародным, общеплеменным, родовым, улусно-территориальным или семейным. С помощью археологических раскопок нами твердо установлено, что многофункциональность и степень социально-общественной значимости шаманского святого места являются прямым следствием его древности, когда с течением веков и тысячелетий происходит наслоение религиозно-мифологических воззрений и обрядоворитуальной практики разных эпох и народов, но единых по традиционно охотничье-рыболовному укладу жизни.