Из письменных памятников Месопотамии мы знаем, что Шумер вел активную торговлю с Индом. На многих археологических памятниках Шумера были найдены изделия индских ремесленников: игральные кости, бусы из сердолика, оригинальные печатки с индскими надписями и предметы, инкрустированные костью. Все эти находки сделаны в шумерских слоях, датируемых 2400–1900 гг. до н. э. Примечательно, что эти свидетельства обменной торговли носят односторонний характер: если на шумерских памятниках найдено множество материальных остатков индской культуры, то на индских поселениях не было обнаружено ни одного артефакта месопотамской цивилизации. (Следует, правда, отметить, что на некоторых индских печатях отражены мотивы, напоминающие шумерские.) Поэтому, как и в случае с археологическими находками на Иранском нагорье, среди которых месопотамские артефакты очень редки, нам остается допустить, что Месопотамия вывозила только товары, не подлежащие длительному хранению, — ячмень, фрукты, овощи, масла, ткани и т. п. Присутствие индских артефактов в Шумере и отсутствие шумерских в долине Инда исключает возможность существования шумерских торговых колоний в долине Инда, но позволяет сделать предположение о существовании индских колоний в Шумере.
Торговые связи между двумя культурами осуществлялись, по-видимому, по двум главным путям. Во-первых, какая то часть сухопутной торговли между Шумером и Индом могла идти через Иранское нагорье. Во-вторых, — что абсолютно бесспорно, — цивилизации Инда и Шумера вели между собой активную морскую торговлю. Торговые экспедиции вдоль побережья Индийского океана и далее вверх по Персидскому заливу документируются как археологическими, так и письменными свидетельствами.
В месопотамских клинописных табличках зафиксированы три иноземных торговых центра конца III тысячелетия — Дильмун, Маган и Мелухха. Ученые полагают, что Дильмун — это остров Бахрейн в Персидском заливе, Маган — поселения на аравийском и персидском побережьях залива, а Мелухха не что иное, как индская цивилизация. В месопотамских табличках говорится о кораблях, плывущих из Дильмуна, Магана и Мелуххи с грузами для шумерских рынков, и сообщается о ввозимых и вывозимых товарах. Поражает размах этой торговли: в одном случае (ок. 2100 г. до н. э.) из Магана через Дильмун в Месопотамию прибыла разовая партия меди весом в 30 т. Наиболее яркие свидетельства морской торговли между Шумером и долиной Инда получены в результате раскопок, осуществленных на Бахрейне датской экспедицией под руководством Джеффри Бибби [15]. Раскопки на Бахрейне и на маленьком острове Файлаке у берегов Кувейта составили основу наших знаний об одной из культур конца III тысячелетия до н. э. — культуре Дильмуна, одновременной процветавшим в ту пору цивилизациям долины Инда и аккадской Месопотамии.
Раскопки на островах Бахрейн и Файлах открыли очень своеобразную региональную культуру. Применение ашлара (тесаного камня), лучше всего представленное раскопанным на Бахрейне храмом, выступает заметным контрастом по сравнению с характерным для Месопотамии и Инда кирпичным домостроением. Не менее оригинальны также круглые «печати Персидского залива» и керамические изделия. Хотя «печати Персидского залива» по стилю могут быть соотнесены с индскими печатями, это несомненно продукты местного производства. Они обнаружены в широком географическом ареале — в Лотхале в долине Инда, в Тепе-Яхье на Иранском нагорье и на ряде шумерских поселений.
Печати, принадлежащие к индской культуре, тоже служат показателями широкой международной торговли. Единственная индская печать с надписью найдена на острове Файлак в Персидском заливе, другие печати индского типа обнаружены в Месопотамии — в Ниппуре, Уре и Теллъ-Джохе. Среди этих и прочих находок единственным неоспоримым свидетельством сухопутных торговых связей, безусловно существовавших между долиной Инда и Сузианой, является найденный в Тепе-Яхье черепок сосуда с оттиском печати с несомненно ипдской надписью.
Отсутствие следов месопотамского экспорта на Бахрейне и Файлаке труднообъяснимо. Оба острова невелики по размерам и совершенно лишены естественных ресурсов. Там отсутствуют также свидетельства сколько-нибудь значительного производства. По всей вероятности, эти острова играли роль «торговых портов», где осуществлялись погрузка и выгрузка природных ресурсов и промышленной продукции. Они выступали как в роли торговых посредников между долиной Инда и Месопотамией, так и в качестве перевалочных пунктов для товаров, предназначенных для третьей стороны (аравийских портов Магана) между главными центрами Инда и Месопотамии. Хотя на обоих островах были в ходу клинопись и аккадский язык, маловероятно, чтобы последний был для дильмунской культуры родным языком.
Если собрать воедино всю информацию, которую дают нам письменные источники Месопотамии, археологические памятники Дильмуна, Инда и поселений на иранском побережье Персидского залива, перед нами начинает вырисовываться довольно цельная картина. Острова Бахрейн и Файлак, а также, по-видимому, поселения на восточном побережье Аравийского полуострова были вовлечены в морскую торговлю между Шумером и Индом. Однако отсутствие значительного количества импортных товаров в трех разных центрах— Месопотамии, долине Инда и на Дильмуне — заставляет предположить, что предметом торговли было необработанное сырье и товары краткосрочного хранения. Тепе-Яхья — единственное поселение на Иранском нагорье, где были найдены артефакты всех трех культур: «печати Персидского залива», индские печати и месопотамская керамика. Эти скудные свидетельства, конечно, не дают представления об истинном размахе торговли природными ресурсами и недолговечными товарами.
Аналогичный аргумент можно выдвинуть и для объяснения характера торговли между долиной Инда и Месопотамией. Шумерские города импортировали сырье, руды металлов, лес, драгоценные и полудрагоценные камни, а экспортировали товары недлительного хранения и промышленные изделия. Дильмун был своего рода перевалочным пунктом, выступая главным образом в роли посредника в транзитной торговле, хотя он занимался также экспортом фиников и жемчуга. Рост городских поселений на островах Персидского залива, по-видимому, шел параллельно росту аналогичных поселений на Иранском нагорье. Оба региона участвовали в снабжении месопотамских рынков, получая взамен излишки месопотамской продукции.
Социальная организация
и культурные достижения
Наши знания относительно социальной организации индской цивилизации, к сожалению, далеко уступают по своей пол поте тому, что мы знаем о шумерском обществе. Одна из причин этого — отсутствие расшифрованных письменных документов. В нашем распоряжении имеются надписи, начинающиеся около 2400 г. до н. э., однако все попытки «разгадать» язык, на котором они написаны, до сих пор оканчивались неудачей. Индский шрифт, не похожий ни на какой другой, состоит из 396 четких и как будто неизменных по форме символов-иероглифов. Иероглифы обнаружены на маленьких медных табличках и на глиняных черепках в виде процарапанных или вдавленных знаков. Чаще всего они встречаются на квадратных печатях, причем число знаков редко превышает 10, а максимальное число — 17. Недавние исследования, проведенные финскими и советскими учеными с применением сходных методов компьютерного анализа, позволяют сделать вывод, что индский язык родствен дравидийским языкам [219]. Хотя подобный анализ потенциально может помочь филологам расшифровать этот язык, с его помощью мы не можем прочесть индские тексты. Они сильно отличаются от «финансовых» табличек Месопотамии тем, что в них нет никакой математической системы. Счета и прочие записи, связанные с производством, торговлей и землевладением, вероятно, делались на непрочных материалах. Для каких целей использовался письменный язык индской цивилизации, мы не знаем.