О проблеме побудительных мотивов перехода к земледелию охотников и собирателей Мезоамерики и других регионов мира в последующий за плейстоценом период некоторые ученые высказываются с большей уверенностью, чем Флэннери. Они утверждают, что возникновение земледелия было вызвано скорее всего давлением населения. Развивая новаторские идеи, выдвинутые Эстер Бозеруп в книге «Условия роста земледелия» (1965 г.), Марк Коэн высказал мысль, что «рост и давление населения являются важнейшими факторами зарождения и развития земледельческого хозяйства повсюду в мире» [43, с. 13–14].
Идея рассматривать давление населения в качестве важнейшего фактора, способствовавшего возникновению земледелия, кажется привлекательной. Однако она не совсем убедительна в отношении Мезоамерики вообще и Техуаканской долины в частности.
Исследования Макниша, Флэннери и других учёных яспо показывают устойчивую тенденцию роста населения с конца плейстоцена и до II тысячелетия до н. э. За этот продолжительный отрезок времени была осуществлена доместикация разнообразных растении. Если процесс развития земледелия протекал медленно, то еще медленнее происходил рост деревень: доместикация растений не приводила к немедленной оседлости. Скорее было по-другому: по мере того как появлялась возможность увеличивать продуктивность некоторых растений и делать запасы продовольствия, обитатели горных долин, подобных Техуаканской, получали возможность жить в одном и том же месте более одного сезона. В Техуакане постоянные, круглогодичные, сравнительно густонаселенные поселения появлялись лишь в Ахальпанский период <1500—850 гг. до н. э.), и только к концу этого периода продукция земледелия стала занимать уже весьма значительное место (более 50 %) в пищевом рацион техуаканцев.
Означает ли тенденция роста населения также наличие «популяционного стресса» или давления? Ведь свидетельства существования крупных постоянных земледельческих поселений появляются лишь спустя несколько тысячелетий после возникновения зачатков земледелия. Коэн, однако, придерживается мнения, что только «стресс популяционного давления» мог заставить людей в течение нескольких тысячелетий экспериментировать с такими второстепенными злаками, как маис. Судя по имеющимся данным, плотность населения в горных районах Мексики в начальный период доместикации растений была относительно низкой, но это еще ни о чем не говорит, так как мы просто не знаем, какая плотность могла вызвать «стресс» при существовавших в ту пору ресурсах и технологиях.
Таким образом, и теория Коэна в применении к Мезоамерике, и «модель обратной связи» Флэннери, базирующаяся на генетической гибкости «теосинте» и маиса, не лишены правдоподобия. Тем не менее пока мы не будем располагать подробными данными, касающимися не одной только Техуаканской долины, и более надежной количественной информацией из нескольких горных областей Мезоамерики о допустимых нагрузках и плотности населения, нам будет трудно дать справедливую оценку гипотезе о том, что именно давление населения привело к возникновению земледелия в Мезоамерике и в остальном мире.
Другие районы — другие сельскохозяйственные культуры
Чтобы у читателя не создалось неправильного представления, отметим, что Техуакан был не единственной долиной, где началась доместикация растений, и что маис не был единственной важной культурой. Мы располагаем археологическими свидетельствами выращивания и других важных сельскохозяйственных культур как в Техуаканской долине, так и в других областях древней Мексики.
Археологические исследования, проведенные в конце 40-х — начале 50-х годов нашего века в пещерах штата Тамаулипас к югу от Рио-Сота де ла Марина, в той части Мексики, которая тяготеет к побережью Мексиканского залива, дали в руки ученых много ценной информации о раннем этапе доместикации не только маиса, но и таких культур, как бобовые и тыквенные. Кроме того, проведенные недавно Флэннери и его коллегами обследования и раскопки в долине Оахака тоже обещают значительно пополнить наши знания относительно начала земледелия в Мезоамерике.
Сделанные Макнишем в конце 40-х годов раскопки в пещере Ла-Перра в Каньоне Дьяболо («Чертовом ущелье») в Тамаулипасе выявили остатки раннего, примитивного маиса, датируемые по радиокарбону около 2500 г. до н. э. (Кстати, Макниш начал также плодотворное сотрудничество с Мангельсдорфом в поисках источника происхождения одомашненного маиса.)
Ободренный первыми успехами раскопок в Тамаулипасе, Макниш решил продолжить там свои исследования. В 1953–1954 гг. он предпринял новые раскопки, на сей раз в юго-западной части этого района. В Каньоне Инфьернильо («Ущелье ада») он раскопал несколько пещер с признаками длительного обитания, которые дали великолепную стратиграфию. В одной из них — пещере Ромеро — Макниш вскрыл 17 отчетливых стратиграфических слоев. Правда, он не нашел здесь раннего маиса, зато в слоях более ранних, чем в Каньоне Дьяболо, им были обнаружены другие одомашненные растения. Подытожив сделанные находки, Макниш пришел к выводу, что земледелие в Мезоамерике не имело какого-то одного центра возникновения и производство пищи началось там в разное время в разных местах [129, с. 218].
Маис появляется в Тамаулипасе лишь около двух тысячелетии после его доместикации в Техуакане — к III тысячелетию до н. э., в археологических же слоях Тамаулипаса мы видим по крайней мере одну разновидность тыквы, которая, судя по всему, была к тому времени уже доместицирована. Наличие этой разновидности тыквы прослеживается в Техуакане на два тысячелетия позже. Раскопки Флэннери в долине Оахака показывают, что там эта тыква появилась даже раньше, чем в Тамаулипасе. Иную разновидность тыквы можно проследить в Техуакане за тысячу лет до ее появления в Тамаулипасе.
Дикая фасоль найдена в долине Оахака в слоях, датируемых 8700 г. до н. э., а в Тамаулипасе — в несколько более поздних слоях. Однако мы не знаем, в какой именно период началось выращивание одомашненной фасоли. Следует также отметить, что семена «теосинте» зафиксированы в Оахаке уже в слоях, датируемых 7000 г. до н. э., но в каком районе горной Мексики и когда началось выращивание одомашненного маиса — этого мы пока не знаем.
Большой разнобой в датировке первых свидетельств возделывания фасоли, тыквы, маиса и многих других съедобных растений, общий параллелизм хозяйственных и поселенческих моделей, а также сходство орудий труда в разных частях древней Мезоамерики позволили Марку Коэну сделать вывод, что чередование культур, подобных Техуакану, Тамаулипасу и Оахаке, — результат «скорее параллельной экономической адаптации, чем распространения сельскохозяйственных растений из одного района в другой» [43, с. 216]. И все же, насколько мы можем судить по большому сходству между каменными орудиями (такими, как наконечники для метательных орудий, ножи и скребки), на значительной части горной Мексики между различными долинами и областями, очевидно, существовали регулярные контакты. И, конечно же, какие-то знания о доместикации, а то и сами доместицированные растения проникали из одной местности в другую.