В целом гипотетическая картина событий, имевших место в позднеклассический период, подобна порочному кругу. С ростом населения росли и размеры самих поселений, которые становились все более компактного типа; бюрократическая организация испытывала перенапряжение; все острее ощущался недостаток продуктов питания; все больший объем работ ложился на плечи земледельцев — группы населения, численность которой относительно других слоев общества сокращалась. Древние майя, надо полагать, объясняли такую ситуацию недовольством богов. Логическим ответом на это было строительство более крупных и более величественных храмов и монументов. Подобный ход мыслей весьма соответствует этосу[48] древних майя, однако последствия новой, более амбициозной программы строительства возымели бы эффект, диаметрально противоположный задуманному: для строительных работ пришлось бы привлечь в центр еще больше людей, что привело бы к дополнительному перенапряжению земледельческой и социально-политической систем. Таким образом, росту кризисного состояния классической цивилизации майя способствовал целый ряд взаимоподополняющих тенденций.
Ко всему прочему, в период наивысшей внутренней нестабильности, к концу VIII в. н. э., классическая цивилизация майя оказалась перед лицом сильных внешних давлений. Из соседних низменностей Табаско в западные и южные области страны майя вторглись путуны — народ, говоривший на том же языке, что и майя. Хотя не вполне ясно, что привлекло сюда пришельцев — беззащитность южных равнин или что-то другое, — последствия вторжения путунов очевидны: оно ускорило гибель классической цивилизации майя. К середине IX в. н. э. фактически прекратилось строительство каких-либо крупных сооружений, почти все ритуальные центры были заброшены, численность населения южных равнин катастрофически снизилась: множество людей погибли или переселились в другие края. Цивилизация, казалось, достигшая своего расцвета, исчезла почти внезапно — менее чем за сто лет. Широкие площади и храмы — свидетели грандиозных религиозных церемоний — опустели и заросли мелколесьем.
Из истории упадка классической цивилизации майя можно извлечь по крайней мере один полезный урок. При определенном уровне развития техники и социополитической организации общества окружающая природная среда ставит определенные пределы росту данной культуры, преодолеть эти пределы можно посредством технических нововведений и социополитических изменений. Если же, по тем или иным культурно-историческим причинам, таких изменений в ближайшее время не происходит, экологическая система испытывает сильное перенапряжение.
Влажный тропический лес южных низменностей мог поддерживать рост классической цивилизации майя с ее ритуальными центрами до тех пор, пока население было относительно рассредоточено. Но с ростом населения и образованием городских концентраций вокруг центров окружающая среда начинала испытывать все более сильное перенапряжение. Серия культурных процессов (имевших огромное значение с точки зрения мировосприятия майя) позволила выработать краткосрочную стратегию ослабления этого перенапряжения, которая, дав кратковременный положительный эффект, привела в конечном счете к катастрофическим последствиям. Даже находящаяся в самом расцвете цивилизация, если она неправильно использует окружающую среду и вовремя не осуществляет подобающие организационные и технологические перемены, сеет семена собственной гибели.
Упадок классической цивилизации майя не привел к гибели майяской цивилизации вообще. Хотя классическая цивилизация на южных майяских равнинах действительно исчезла и большая часть ее центров опустела, в эту же пору начался подъем майяских центров на севере — на полуострове Юкатан. Таким образом, географический центр цивилизации майя сместился к северу. По сравнению с предшествующими классическими временами произошли важные перемены в экономической, политической и религиозной жизни. Однако культурная преемственность между классическим и постклассическим периодами несомненна. Для последнего периода (900—1519) характерна растущая усложненность экономики; он отмечен также важными историческими событиями.
С упадком классической цивилизации майя центр раз-’ вития переместился на северные низменности полуострова Юкатан. Этот сдвиг не был случайным явлением; он совпал по времени с большими экономическими изменениями, инициаторами которых были путуны — народ, населявший побережье Мексиканского залива. Путуны, говорившие на языке чонталь, относящемся к языкам майяской группы, находились как бы на периферии классической цивилизации майя и не были ее прямыми создателями. Они занимались морской и речной торговлей — в основном ради прибыли. Торговали сырьем, готовыми ремесленными изделиями и сельскохозяйственной продукцией. Краткий перечень предметов их торговли включает какао-бобы (выполнявшие в доколумбовой Мезоамерике роль денег), хлопок, соль, вулканический камень и производившуюся в больших количествах керамику. Все это отсутствовало на южных майяских равнинах — факт, безусловно сыгравший решающую роль в абсолютной неспособности южных равнин возродить свою былую мощь после падения классической цивилизации майя. Для возрождения цивилизации, здесь просто не было никаких экономических стимулов. (Характерно, что эти районы оставались слабо заселенными вплоть до недавнего времени.[49]).
Иной была ситуация на полуострове Юкатан, тоже заселенном народами майя. Первая цивилизация возникла здесь в области Пуук — холмистой стране, расположенной к юго-западу от современного города Мериды. Пуукские поселения Ушмаль, Кабах, Саииль, Лабна и Шлабпак, расцвет которых относится к 800—1000 гг., отличались оригинальной архитектурой с характерными каменными фасадами сложного, изысканного стиля. Пуукская керамика, более стандартизованная по сравнению с ранней, экспортировалась в отдаленные районы полуострова Юкатан. Процветание Пуука, вероятно, было тесно связано с экономической и политической экспансией путунов из равнинных областей у побережья Мексиканского залива.
Такие поселения, как Ушмаль и Кабах, успешно развивались на протяжении двух столетий, по своему архитектурному великолепию став в один ряд с более ранними центрами классической цивилизации майя, но затем они были фактически заброшены. Упадок нуукских поселений был связан непосредственно с вторжением тольтеков — преемников Теотихуакана, которые с 900 по 1200 г. были господствующей силой в Центральной Мексике. Поддерживая видимость союза с путунскими торговцами, тольтеки установили господство над всеми равнинными областями Юкатана, а Чичен-Ица превратилась в экономический, политический и религиозный центр этого района.
В XIII в., в результате опустошения столицы тольтеков Тулы вторгшимися кочевниками, их империя рухнула, и господствующее положение тольтеков на юкатанских равнинах быстро пошло на убыль. Чичен-Ица, по существу, опустела, и политическая гегемония в этом районе перешла к местным племенам майя, действовавшим, возможно, в союзе с путунами, т. е. с майя, говорившими на языке чопталь. Центром новой, послетольтекской культуры майя стал Майяпан — обнесенный стенами город, контролировавший экономическую и политическую жизнь Юкатана вплоть до 1450 г. Именно в этот период достигло своего апогея влияние путунских торговцев, постепенно возраставшее с конца классического периода. Они контролировали морскую торговлю на широких просторах — от Табаско, вокруг полуострова Юкатан и до Гондураса. Весьма вероятно, что судно, которое Колумб встретил в Гондурасском заливе во время своего четвертого путешествия, было именно путунским торговым судном.
Контролируемые Майяпаном глубинные районы североюкатанской равнины были лишь частью обширной торговой сети, значительная доля которой находилась в руках путунов. Остров Косумель служил важным промежуточным пунктом на путях дальней торговли путунов. Крупными торговыми портами были также Шикаланго в Табаско, Нито в Гватемале и Нако в Гондурасе. Как уже говорилось, предметами торговли служили какао-бобы («деньги»), соль, хлопок, мед и твердый камень, в частности обсидиан. Крупным поселением того периода был также обнесенный стеной Тулум.
49
Тезис о слабой заселенности низменных лесных областей майя в Северной Гватемале и Белизе после краха городов-государств в конце I тысячелетия н. э. не совсем точен. Работы последних лет говорят о наличии значительного населения и цветущих городов в постклассическом Белизе вплоть до прихода испанцев. См.: