По мнению подавляющего большинства исследователей, такой силой в истории доколумбовой Америки было высокопродуктивное земледелие. Как по набору основных возделываемых растений, так и по своим методам и приемам — это чисто американское явление. Во многих районах Нового Света экономической базой складывавшихся раннеклассовых государств служило подсечно-огневое («мильповое») земледелие. Четкий астрономический агрокалендарь, высоко поставленная селекция важнейших растений и другие аналогичные факторы обеспечивали даже при наличии примитивных земледельческих орудий (палка-копалка «коа», каменный топор-кельт, мотыга с каменным наконечником в Мезоамерике и с бронзовым лезвием у инков Перу) весьма значительный и регулярный прибавочный продукт. Довольно широкое распространение 'получили и различные формы интенсивного земледелия: ирригационные каналы, «плавучие, сады» — чинампы, террасы, «приподнятые поля» (ridged fields) и т. д.
Таким образом, по своей сути многие высокие культуры доколумбовой Америки были вполне «гидравлическими» цивилизациями, в духе древневосточных. Как место обитания человека Новый Свет не похож на Старый несколькими важными чертами. Это не только более компактный, но и более единый географический регион. Естественные барьеры здесь не столь серьезны, как, скажем, Гималайские горы или пустыня Сахара, а переходы от одной природно-географической зоны к другой не так резки. Скалистые горы Северной Америки незаметно сливаются с горами Сьерра-Мадре в Мексике и Центральной Америке, которые, в свою очередь, переходят в Анды Южной Америки, образуя «становой хребет» всего полушария.
Особенности природной среды оказывали заметное влияние на развитие культур древнейших индейцев, замедляя или ускоряя этот процесс.
Попытка создать соответствующий синтез развития древней цивилизации доколумбовой Америки требует от исследователя значительной смелости. Археологические исследования ведутся сейчас так широко и интенсивно, что даже последние обобщающие работы быстро устаревают. Существуют и значительные лакуны в имеющейся информации. В то время как о памятниках ацтеков, майя, инков публикуются сотни тысяч страниц печатной продукции, в Новом Свете по-прежнему есть огромные области, куда еще не ступала нога археолога. Больше того, если древнейшие цивилизации Старого Света в основном, постепенно умирая, передавали значительную часть созданных ими культурных ценностей соседним племенам и народам, то цивилизации доколумбовой Америки оказались и Самом расцвете своих Сил обезглавленными. Их культурное наследие было безжалостно уничтожено заокеанскими пришельцами в XVI в. А города более раннего, классического периода (I тысячелетие н. э.) превратились в руины задолго до прихода испанцев. Стоит ли поэтому удивляться, что доиспанское прошлое Нового Света известно нам гораздо хуже, чем история Египта, Шумера, Ассирии или Индии. И тем не менее быстрый прогресс археологических исследований в важнейших центрах «Срединной Америки», в сочетании с усилиями лингвистов, этнографов, историков, антропологов и др., позволяет сейчас, хотя и в самой общей форме, проследить основные этапы развития древней цивилизации в Новом Свете и выявить ее характерные черты и особенности.
Культурно-географическая область Мезоамерика (или Месоамерика) представляет собой северный район зоны высоких цивилизации Нового Света и территориально включает в себя Центральную и Южную Мексику, Гватемалу, Белиз, западные районы Сальвадора и Гондураса. В этой области, отличающейся необычайным разнообразием природных условий и пестрым этническим составом, к концу I тысячелетия до н. э. произошел переход от первобытнообщинного строя к раннеклассовому, государству, что сразу же выдвинуло местных индейцев в число наиболее развитых пародов древней Америки. На протяжении свыше полутора тысяч лет, которые отделяют появление цивилизации от испанского завоевания, границы Мезоамерики претерпевали значительные изменения. В целом эпоху цивилизации в пределах этой культурно-географической области можно разделить на два хронологических периода: ранний, или классический (рубеж нашей эры — IX в.), и поздний, или постклассический (X–XVI вв.).
В I тысячелетии н. э. в зону высоких культур Мезоамерики не входили Западная и Северо-Западная Мексика. Северная граница цивилизации проходила тогда по р. Лерма и практически совпадала с северными пределами культуры Теотихуакана. Южные рубежи Мезоамерики были одновременно и южной границей классической цивилизации майя, проходившей по р. Улуа в Западном Гондурасе и р. Лемпа в Западном Сальвадоре. В постклассическое время западные (государство тарасков) и часть северных (Сакатекас, Касас-Грандес) областей Мексики также вошли в пределы Мезоамерики, значительно расширив тем самым общую ее территорию[100].
Мезоамериканскую главу этой книги писал профессор Джереми А. Саблов из университета в Нью-Мексико, автор ряда общих теоретических трудов по археологии, немало поработавший и в поле (на раскопках городов майя в Мексике и Гватемале). В целом ему удалось в краткой и выразительной форме объективно рассказать об основных этапах того долгого пути, который прошли местные индейцы от эпохи собирательства и охоты до строительства пышных каменных столиц.
Начинается глава с раздела о происхождении земледелия и оседлого образа жизни в недрах охотничье-собирательского хозяйства в горных долинах Мексики. В основу изложения положены результаты многолетних работ комплексных экспедиций Р. Мак Нейша в долине Техуакана (Пуэбла) и К. В. Флэннери в долине Оахаки.
Даже сейчас, десять лет спустя, точки зрения на сложный процесс «неолитической революции», высказываемые автором, сохраняют свое значение. Правда, один тезис Дж. А. Саблова все же по меньшей мере сомнителен. Так, он утверждает, что на Ближнем Востоке местный вариант «неолитической революции» представлен неизмеримо богаче, чем в Мезоамерике, и в то же время приводит данные о том, что лишь после разведок и раскопок Р. Мак Нейша в небольшой горной долине Техуакана было выявлено 454 археологических памятника (из них 12 стратифицированных) и получено 10 тысяч различных предметов, 500 тыс. обломков керамики и 50 тысяч «экофактов» (остатков диких и домашних растений, костей животных и рыб, фекалий и т. д.). Обширная серия из более чем 200 радиокарбонных дат позволила создать довольно полную и точную периодизацию развития местных археологических культур от конца эпохи верхнего палеолита (около 10 тыс. лет до н. э.) и до испанского завоевания в XVI в. н. э.
Сухость местного климата обеспечила поразительную сохранность органических остатков в многослойных пещерных стоянках долины, а это, в свою очередь, позволило палеоэкологам достаточно четко проследить многие стороны сложного и длительного процесса становления мезоамериканского земледелия. Ничего сопоставимого по качеству и объему исходного материала не известно пока ни на одном стадиально близком ближневосточном памятнике.
В Мезоамерике интересен и другой вариант формирования оседлых общин на основе богатейших биологических ресурсов океана — прибрежное собирательство и рыболовство (атлантическое побережье Белиза, тихоокеанское — Чьяпаса, Гватемалы и др.), практически почти не представленный на Ближнем Востоке.
Несколько категорично и малообоснованно выглядит, на наш взгляд, утверждение Дж. А. Саблова о том, что в Мезоамерике с 1200 г. до н. э. по 1521 г. н. э. существовала в разных вариантах одна общая цивилизация. Можно говорить о какой-то общей подоснове ряда крупнейших мезоамериканских цивилизаций, о наличии у них некоторых близких или аналогичных черт культуры (религиозные верования, календарь, маисовое земледелие и т. д.), но никак не о единой цивилизации.
100
Нетрудно заметить, что авторы послесловия не разделяют здесь точку зрения авторов книги на определение границ Мезоамерики, включающих и всю южную периферию, вплоть до Северо-Западной Коста-Рики.