ями и трагедиями, которые порой уже казались устарелыми, появляются веселые сценки — мимы. Особо знаменит был мимограф Публилий Сир. Многие из изречений его персонажей стали популярными пословицами. За счет рабов и отпущенников, которым господа считали нужным дать образование, росла интеллигенция. Многие представители «рабской интеллигенции» писали сочинения по истории, языкознанию, литературоведению. Но теперь и знатные, и высокопоставленные люди не считали зазорным заниматься умственным трудом. Греческий язык становился не только литературным, но и разговорным. Греческие и латинские книги находили широкий сбыт. Необходимость образования стала общепризнанной. Так, архитектор Витрувий писал, что строитель должен знать не только архитектуру, но и астрономию, медицину, философию, мифологию. Хозяин имения и вилик должны были разбираться в агрономии, ветеринарии, медицине, астрономии. Разносторонним ученым был Варрон. Он писал на многие темы, начиная с сельского хозяйства и кончая историей римских культов, гражданских и религиозных институтов, занимался этимологией латинских слов. Выдающимся мыслителем был Лукреций Кар, автор знаменитой поэмы «О природе вещей». Исходя из теории соединения и разъединения вечно движущихся атомов, он писал о естественном, без вмешательства богов, происхождении Вселенной, Земли, растений, животных и людей. Человеческое общество, по его мнению, складывалось и развивалось не по воле высших сил, а благодаря наблюдению за природой и разумно понятой общей пользе, оформленной обычаями и законами, которые могут изменяться, если изменится понимание общей пользы. Многочисленные бедствия от внешних и гражданских войн толкали людей на поиски путей выхода из тупика, они искали ответ в учениях, предлагавших самые различные рецепты в соответствии со взглядами различных греческих философских школ. Так, стоики учили, что человек будет счастлив, если превыше всего будет ценить добродетель, исполнять свой долг перед обществом, но не придавать значения таким мирским обстоятельствам, как богатство, знатность, почести, здоровье. По словам Цицерона, распространялись сочинения, доказывавшие, что ни рабство, ни даже гибель родины еще не зло само по себе. Среди высших сословий было популярно пифагорейство, в котором было немало заимствованной с Востока мистики, тайных обрядов. Многие принимали посвящения в Элевсинские и Самофракийские мистерии. Вместе с тем в той же среде росло пренебрежение к традиционной римской религии. Цицерон в своем трактате «О дивина-ции» высмеивал традиционные способы узнавать волю богов, а в трактате «О природе богов» в уста великого понтифика Аврелия Кот-ты вложил рассуждения о сомнительности существования богов: религия обязательна для простых людей, образованный же человек может в нее верить или не верить. Таким же было мнение Варрона, делившего религию на религию поэтов, религию философов и религию, обязательную для граждан. Эпикурейцы признавали существование богов, ведущих блаженную жизнь и не вмешивающихся в дела мирские. Стоики исходили из пронизывающего все сущее божественного начала. В человеке такая «божественная искра» — его душа, дух, разум, сближающий его с божеством. Иногда они отождествляли бога с природой, иногда говорили о едином боге, тогда как другие почитаемые народом божества — это его отдельные силы и свойства или его помощники. Исходя из единства мира и взаимовлияния всех его частей, стоики обосновывали достоверность астрологии и возможность магии. Старую веру заменяла вера в судьбу. Астрономические сведения в смешении с астрологическими изложил в поэме «Астрономикон» Манилий. В астрологию верили все, начиная с рабов и кончая Марием, Суллой и Помпеем, гороскопы которым составляли ученые-астрологи. Укреплялся индивидуализм. Показательно в этой связи творчество так называемых неотериков, к которым принадлежал один из лучших римских поэтов — Катулл. «Неотерики» следовали эллинистическим образцам, писали для элиты вычурные поэмы на мифологические темы и, с точки зрения Цицерона, были бесполезны для общества. Для Катулла главной темой была его любовь к сестре Клодия, «светской львице», названной в его стихах Лесбией. С необычайной силой переданы радости и страдания этого высокого чувства, в значительной мере оттеснившие от него события окружающего мира. Развитие индивидуализма сказывалось и в появлении мемуаров таких деятелей, как Сулла и Цезарь. Для развития культуры своего времени много сделал Цицерон. Его речи, письма к друзьям, философские трактаты, в которых он старался познакомить римских читателей с греческой философской и политической мыслью, сочинения по ораторскому искусству служат источником не только по истории, но и по идеологии и культуре тех лет. Ученик стоиков Панетия (под его влиянием он написал свой трактат «О долге») и Посидония Цицерон, заимствуя кое-что из их положений, вместе с тем склонялся и к скептицизму Новой Академии. Свои в общем эклектические воззрения он излагал в трактатах «Парадоксы», «Академики», «Тускуланы», а также в таких произведениях, как «О республике», «О законах», «О долге», увязывая политику и философию. Цицерон стремился сочетать греческие теории с исконно римскими. Как и Катон, он подчеркивал, что величие Рима создавал весь римский народ. Идеалом для него был римский политический строй, установленный «предками», Римская республика с ее «смешанной формой правления», охарактеризованной Полибием. Жизнь республики управляется неким высшим законом, установленным не людьми, как считали эпикурейцы, а самой природой, «божественным разумом», который и создал закон. Ему подчиняется вся природа, весь космос, ему повинуются даже боги, и люди, невежественные и порочные, не должны изменять его по своему усмотрению. Такое преклонение перед законом навсегда осталось характерной чертой идеологии римлян — создателей разработанного права. И позже основное отличие хорошего императора от «тирана» они видели в том, что первый ставил закон выше собственной воли, второй же его попирал. Римляне никогда не разделяли концепцию греческих софистов, считавших, что закон создан слабыми людьми и не обязателен для сильных. Для них высшей ценностью была республика, первичное, вечное единство с цементирующим ее законом, общество граждан же — вторичное, преходящее множество. Даже самый сильный город, если он не управлялся справедливым законом, не мог считаться республикой, т. е. наивысшей формой общности людей. Так и в политических учениях коллективизм противостоял эллинскому индивидуализму. Соответственно Цицерон приспосабливал образ безразличного ко всему стоического мудреца к идеалу римскому — «достойного мужа», которому не может быть чуждо благо родины. Свой трактат «О республике» он заканчивает рассказом о «сне Сципиона». Юному Сципиону Эмилиану явился во сне его дед Сципион Африканский. Он показал и разъяснил внуку божественное устройство космоса и возвестил о блаженной посмертной судьбе героев, возвеличивших Рим. Заимствованная из эллинистических учений идея бессмертной души сочеталась, таким образом, с идеей высшего долга выдающегося гражданина, а служение Риму становилось служением божественному вселенскому принципу. Огромное влияние на современников и потомков оказало ораторское искусство Цицерона. Ему он посвятил несколько теоретических сочинений, иллюстрировалось оно блестящими речами. Цицерон выступал в судебных процессах, в сенате и народном собрании за своих единомышленников и против своих врагов. Наиболее знамениты его речи против наместника Сицилии Верреса, против Каталины и филиппики против Антония. Он призывал к сплочению «всех лучших», другими словами — лояльных существующему строю, людей — сенаторов, всадников, просто состоятельных граждан — против популяров и «мятежной черни». Однако (хотя вопрос этот спорен) не исключено, что он готов был признать и единоличное правление некоего «принцепса», совершенного оптимата, подобного врагу Гракхов Сципиону Эмилиану, поскольку с республикой были в его понимании совместимы и монархия, и аристократия, и демократия, если они действовали законно и для общей пользы. С торжеством возвратившись из изгнания в сентябре 57 г. до н. э., он активно занялся литературной деятельностью, которую продолжал и в последующие годы. Между тем переход к единовластию практически был подготовлен диктатурой Суллы, чрезвычайными полномочиями Помпея, хозяйничаньем триумвиров. Для Цицерона и оптиматов таким единоличным правителем мог выступить некий «принцепс» — защитник интересов знати; для плебеев — преемник царей-народолюбцев, освобождавших плебс от власти «отцов»; для армии — победоносный, любимый ею командир. Вопрос шел лишь о том, кто станет таким главой республики. Общая ситуация подсказывала, что им станет тот, кого поддержит армия. Кандидатом в правители мог выступить Помпей, начавший снова сближаться с сенатом, особенно после того как Красс погиб в войне с Парфией и распался триумвират. Но именно это сближение подорвало его популярность. Возрастала роль Цезаря. Он обладал исключительным личным обаянием, которое признавал даже его противник Цицерон. Но главными были его военные и дипломатические таланты, обеспечивавшие его успехи в Галлии, которая была покорена за 10 лет. Цезарь обратил Галлию в провинцию, взял богатейшую добычу и 1 млн пленных. Благодаря таланту полководца, вниманию к нуждам солдат, с которыми он делил тяготы походов, ораторскому дарованию Цезарь создал дисциплинированную и, главное, преданную ему армию. В глазах римлян он был теперь не только завоеватель обширной и богатой области, но и мститель за унижение Рима во время галльского нашествия 390 г. до н. э. Сенат, возглавляемый крайними оптиматами, в том числе правнуком Катона Катоном Младшим, был недоволен возвышением Цезаря и требовал, чтобы тот распустил свою армию. Сенат возлагал надежду на Помпея, назначенного консулом без коллегии. Война становилась неизбежной. 10 января Цезарь перешел с войском Рубикон, отделявший Цизальпинскую Галлию от Италии. Италийские города переходили к нему; даже стоявшие в Италии солдаты Помпея перешли на сторону Цезаря. Помпей со своими сторонниками, среди которых был и Цицерон, переправился в Грецию. Таким образом, война перекинулась на провинции и вассальные царства. Главным театром военных действий были Испания, Греция, Африка, Египет. Исход во многом решался позицией провинциалов. Помпея (а в его лице — партию сената) поддерживала в основном верхушка светской и жреческой знати, Цезаря — городские слои старых и новых, романизировавшихся полисов, страдавших от сенатских ставленников и получавших от Цезаря различные привилегии и римское гражданство, дававшееся отдельным людям или целому городу. В результате Цезарь одержал полную победу. Разбитый в Фессалии при Фарсале Помпей бежал в Египет и был там убит. Цезарь стал единоличным главой Римской державы. Ему была предоставлена бессрочная диктатура, пожизненная власть трибуна, к его имени был прибавлен титул «император», обычно дававшийся на поле боя солдатами полководцу, он был провозглашен «отцом отечества», мог самостоятельно решать вопросы войны и мира, ведать казной, выдвигать кандидатов в магистраты и наблюдать за нравами. К внешним атрибутам власти относились пурпурная тога, лавровый венок. Противники Цезаря обвиняли его в намерении принять титул царя, традиционно вменявшемся всем активным противникам власти сената. Цезарь, столь талантливо, решительно, иногда жестоко действовавший на пути к власти, обретя ее, не сумел ею воспользоваться. Прощенный Цезарем и вернувшийся в Рим Цицерон, продолжая в душе ненавидеть Гая Юлия, писал: «Все мы рабы Цезаря, а Цезарь — раб обстоятельств». В своей политике Цезарь не был последователен. Он ограничивался полумерами, чем оттолкнул от себя многих бывших сторонников, но не снискал симпатий сената. Отказавшись от проскрипций и конфискации земель крупных собственников, он не смог удовлетворить притязания ветеранов; плебс был недоволен сокращением хлебных раздач, новым запрещением коллегий. Более последовательны были меры Цезаря по расширению социальной базы в провинциях. Цизальпинская Галлия получила римское гражданство и перестала считаться провинцией. Особый муниципальный закон унифицировал строй колоний и муниципий, воспроизводивший с модификациями строй римской гражданской общины (он известен нам по надписям, содержащим городские уставы). Народное собрание граждан избирало магистратов: дуумвиров, квесторов, судей — из тех, кто обладал недвижимостью и установленным цензом. После отправления должности они входили в городской сенат—совет декурионов. Город получал территорию, разделенную на частные наделы и общественные земли. Если город основывался в провинции, земля для него отбиралась у местного племени, некоторые из членов которого могли быть поселены на городской территории (они назывались инколы), другие оттеснялись на худшие земли. Общественные земли, как и городская казна, управлялись магистратами, отвечавшими своим имуществом за ведение дел. Они же сдавали в аренду участки на земле города, принадлежавшие ему мастерские, подряды и разные работы, командовали городским ополчением, в случае грозившей опасности могли налагать на граждан трудовые повинности. В их обязанности входило наблюдение за отправлением жрецами культа богов—покровителей города, они следили за снабжением граждан продовольствием, устройством игр и т. д. Впоследствии декурионы стали наряду с всадниками и сенаторами привилегированным сословием, состоявшим из городских земле– и рабовладельцев. Они были проводниками римской культуры. Во время диктатуры Цезаря этот слой еще только складывался и не мог служить ему достаточно прочной опорой. Половинчатой политикой Цезаря воспользовался нобилитет, ведя против него усиленную агитацию. Цезаря называли тираном, душителем свободы, вспоминали древнего Брута и апеллировали к его потомку, другу Цицерона Юнию Бруту, призывая последнего восстановить «свободу». Брут, пользовавшийся покровительством Гая Юлия, долго колебался, но в конце концов был вовлечен в заговор, организованный помпеянцем Кассием. Заговорщики спешили, ибо знали о намерении Цезаря покинуть Рим и начать войну с Парфией. 15 марта 44 г. до н. э. Цезарь был убит около курии сената. Однако этот террористический акт уже не мог спасти республику нобилитета. Заговорщики рассчитывали на то, что, когда они объявят о смерти «тирана» и восстановлении «свободы», народ провозгласит их своими спасителями и бросит труп убитого в Тибр. Но для ветеранов и плебса Цезарь, несмотря на непоследовательность проводимой им политики, оставался победоносным императором, вождем популяров, героем, погибшим от рук сената. Возмущенный плебс бросился громить дома оптиматов, а на месте погребального костра Цезаря ему стали приносить жертвы как богу, веря, что появившаяся в эти дни комета — душа Цезаря, вознесшаяся на небеса. Напуганные оптиматы заперлись в домах, заговорщики укрылись на Капитолии. В конце концов они вынуждены были договориться с Антонием. На заседании сената было достигнуто компромиссное соглашение: Антоний и его коллега Долабелла восстанавливают в городе порядок; Цезарь не объявляется тираном, его распоряжения остаются в силе, но его убийц не карают — Брута и Кассия выпроводили из Рима, дав им провинции Крит и Киренаику. Сыну Помпея Сексту позволялось вернуться в Италию и получить имущество отца. Диктатура отменялась на вечные времена. В это время выдвинулся усыновленный и назначенный Цезарем наследником его внучатый племянник Октавий, принявший имя Гая Юлия Цезаря Октавиана. 18-летний Октавиан проходил со своим другом Випсанием Агриппой обучение военному делу в эпирском г. Аполлонии, когда получил известия о событиях в Риме. Стоявшие в Аполлонии солдаты Цезаря и сам Агриппа уговорили Октавиана принять наследство Цезаря и двинуться в Италию. Когда Октавиан прибыл туда, к нему стали стекаться ветераны и богатые отпущенники Цезаря, призывая отомстить за отца. В Риме Октавиан явился к Антонию и потребовал отдать ему казну Цезаря, дабы он мог выполнить его завещание. Антоний грубо ответил, что казна Цезаря пуста, а Октавиану следует не требовать, а радоваться, что он благодаря Антонию теперь не сын обесславленного тирана. Тогда Октавиан начал вести удивительно тонкую для юноши его лет игру. Он начал переговоры с Цицероном, называл его «отцом», просил советов. Цицерон, понимая, что Октавиана можно противопоставить Антонию, расхваливал юношу, якобы посланного самим Юпитером для спасения Рима от тирании Антония. На встречах же со своими сторонниками Октавиан признавался, что его отношения с Цицероном только хитрость, к которой его принудило поведение Антония, и что, обретя силу, он отомстит за смерть Цезаря. На деньги, полученные от сената при посредничестве Цицерона, он переманивал солдат Антония, выплачивая им более высокое жалованье. В конце 44 г. до н. э. Антоний отбыл в Галлию. Сенат выслал против него войско, с которым отправились и