С VIII тыс. в условиях нового, на этот раз благоприятного для людей изменения климата начинается вторичное, и окончательное, ее заселение — вначале восточной прибрежной части (Катар), а затем, с VII—VI тыс., и Центральной и Южной Аравии (юго-западная часть Руб-эль-Хали, Северный Йемен, Хадрамаут и т. д.). Видимо, не позднее V тыс. вдоль восточного побережья Аравии расселяются носители убейдской культуры, а затем и культуры Джемдет-Наср. В III тыс. Восточная Аравия, и особенно Оман (древний Маган), включаются в морскую торговлю Южного Двуречья и «страны Дильмун» (Бахрейн) с Северо-Западной Индией.
Возможно, что в конце III — начале II тыс. до н. э. на территорию Южной Аравии впервые проникают семитские племена. Нам не известны конкретные причины, побудившие их проделать полный лишений путь на юг п-ова, однако ясно, что уже на своей прародине они достигли довольно высокого уровня развития: им было знакомо земледелие, они приобрели навыки в ирригации и строительном деле. Общение с более культурными оседлыми народами познакомило их с письменностью, они уже обладали и стройной системой религиозных представлений.
Особенности природных условий Южной Аравии — большая изрезанность рельефа, контрасты климатических зон, сравнительно узкие долины-вади, пригодные для земледелия, способствовали тому, что пришельцы, селясь отдельными племенными или родовыми группами, создавали изолированные очаги культуры. Одним из следствий такой изоляции явилось сосуществование на небольшой территории в течение долгого времени не менее четырех особых языков.
Явственные черты самобытности имели и возникавшие здесь с конца II тыс. и до VI в. до н. э. цивилизации: Сабейская, Катабанская, Хадрамаутская и Маинсская, сосуществовавшие на протяжении I тыс. до н. э. Вероятно, в течение всего этого времени южноаравийские цивилизации в своих культурных контактах с Ближним Востоком сохраняли ориентацию на те области, откуда некогда пришли их основатели. В культуре древнего Хадрамаута встречаются и определенные черты заимствования из областей крайнего востока Аравийского п-ова, длительное время находившихся под воздействием Южного Двуречья.
В первой половине I тыс. до н. э. это уже были высокоразвитые общества, основывавшиеся на орошаемом земледелии, с многочисленными городами, развитой архитектурой и искусством. Важнейшую роль начинают играть технические культуры, и прежде всего деревья и кустарники, дающие ладан, мирру и другие благовонные смолы которые пользовались высоким спросом в странах Ближнего Востока и Средиземноморья. Разведение благовонных деревьев стало источником процветания государств Древнего Йемена — «Счастливой Аравии». Вывоз благовоний способствовал увеличению обмена и торговли, расширению культурных контактов. В X в. до н. э. Саба завязывает торговые и дипломатические отношения с Восточным Средиземноморьем. К VIII в. до н. э. Сабейское государство впервые вступает в контакт с Ассирийской державой и, видимо, не позднее VII в. до н. э. колонизует территорию современной Северо-Восточной Эфиопии.
Производство ладана, мирры и др. было сосредоточено главным образом в прилегающих к Индийскому океану районах Хадрамаута (и частично Катабана), а внешняя караванная торговля с VI в. до н. э. оказалась в руках Майна. Отсюда начиналась главная часть караванного «Пути благовоний». В дальнейшем маинцы создают караванные станции и торговые колонии в Северо-Западной Аравии и начинают совершать регулярные торговые путешествия в Египет, Сирию и Двуречье, а затем и на о-в Делос.
Место, занимаемое Южной Аравией на морском пути из Индии в Африку и Египет и далее, в Средиземноморье, уже в первой половине I тыс. до н. э., также определило и ее роль как важнейшего посредника в обмене товарами между древними цивилизациями Южной Азии и Ближнего Востока, бассейном Индийского океана и Средиземного моря. Гавани Хадрамаута и Катабана служили перевалочными пунктами для этих товаров, которые отсюда караванными путями шли на север — в Египет, Сирию, Двуречье. Дело облегчалось особым режимом ветров, дующих в северной части Индийского океана, который позволял зимой от гаваней западного побережья Индии плыть прямо к Юго-Западной Аравии и Восточной Африке, тогда как в летние месяцы ветры обеспечивали плавание из Южной Аравии и Африки в Индию.
С VII в. до н. э. на всю территорию Юго-Западной Аравии распространяется политическая гегемония Сабы, однако уже с VI—IV вв. до н. э. в результате длительных войн Майн, Катабан и Хадрамаут освобождаются от сабейской зависимости, и это находит отражение в многочисленных фактах «национального» культурного возрождения. Войны продолжаются на протяжении всей второй половины [ тыс. до н. э. В результате их Майн поглощается Сабой, но и сама она, ослабленная этими войнами, надолго становится ареной междоусобных битв и смен различных периферийных династий. Относительная стабильность здесь устанавливается лишь с III в. н. э. К этому времени с исторической арены исчезает Катабан, в самой же Сабе воцаряется династия из Химияра — области, располагавшейся на крайнем юго-западе Южной Аравии.
К началу нашей эры происходит резкое изменение ситуации на путях вывоза благовоний, что повлияло на последующее развитие местных цивилизаций. Уже в середине II в. до н. э. Красное море и западная часть Аденского залива оказываются освоенными греко-египетскими мореплавателями и купцами. На своих кораблях они достигают северного побережья Сомали и Адена, где товары, привезенные из Индии йеменскими и индийскими моряками, перегружаются на их суда. В конце II в. до н. э. по монополии Южной Аравии в транзитной торговле между Индией и Египтом был нанесен тяжкий удар. Открытие греко-египетскими мореплавателями режима муссонов позволило им совершать прямое плавание в Индию и обратно. Уже через каких-нибудь сто лет в Индию ежегодно отправлялось из Египта свыше 100 кораблей. С захватом Сирии и Египта Римом в I в. до н. э. положение еще более осложнилось. Внутри-аравийская торговля хиреет, борьба в Южной Аравии с I в. н. э. ведется уже не за господство на торговых путях, а непосредственно за земли, где растут деревья, дающие благовония, и за приморские районы, где располагались гавани для вывоза этих благовоний.
Основатели древнейеменских цивилизаций принесли с собой в Южную Аравию прочные знания, представления и навыки во многих областях хозяйственной и культурной жизни — об этом свидетельствуют великолепные постройки из камня, огромные города, сооруженные на искусственных холмах в долинах-вади, непревзойденное мастерство строителей гигантских оросительных систем. Об этом же говорит и богатство духовной жизни, отразившееся в сложных представлениях о мире богов, в создании собственной «интеллигенции духа» — жречества, в чрезвычайно широком распространении письма.
Древние южноаравийцы, говорившие на языках отдельной подгруппы «южно-периферийных» семитских языков, пользовались особым письмом, унаследованным ими от алфавитной письменности Восточного Средиземноморья,— многие знаки были изменены в соответствии с основной идеей — придания всей системе знаков четких геометрических форм. Писали на самых различных материалах: резали по камню, на деревянных дощечках, по глине, затем отливали надписи в бронзе, процарапывали на скалах (граффити), наносили также мягкие писчие материалы. Писали все: цари и знать, рабы и купцы, строители и жрецы, погонщики верблюдов и ремесленники, мужчины и женщины. В обнаруженных надписях встречаются описания исторических событий, статьи законов. Найдены также посвятительные и строительные тексты, надписи на гробницах, деловая переписка, копии закладных документов и т. д. и т. п. Именно надписи вкупе с отдельными упоминаниями в Библии, у античных и ранневизантийских авторов являются важнейшим источником знаний по истории и культуре Древней Южной Аравии.
Правда, о духовной культуре известно немного — утрачены крупные произведения мифологического, ритуального и иного содержания. Важнейшими источниками по сей день остаются надписи, содержащие среди прочего имена и эпитеты богов, их символы, а также скульптурные и рельефные изображения божеств, их священных животных, мифологических сюжетов. На них основаны представления о характере пантеонов (единого сонма богов в Южной Аравии не сложилось) и некоторых функциях богов. Известно, что здесь на ранних этапах огромную роль играли астральные божества, стоявшие во главе пантеонов, в первую очередь древнесемитский бог Астар (ср. Иштар, Астарта и т. п.). Его образом была Венера. После Астара следовали различные ипостаси солнечного божества и, наконец, «национальные» боги — божества племенных союзов, олицетворением которых была Луна (Альмаках в Сабе, Вадд в Майне, Амм в Кара-бане и Син в Хадрамауте). Разумеется, были и другие боги — покровители отдельных родов, племен, городов, «функциональные» божества (орошения и т. п.).