Дом.
Да чтоб тебе, Акатош, снова возмутилась она, торопясь мимо форта и разыскивая укромный уголок для портала. Уволок меня из дома, а ведь там невесть что может случиться! Опять полезут демоны, опять какой-нибудь Ба’ал, опять родится инкарнация Зла - а она наверняка родится, рано или поздно… А между тем Рыцарь-Дракон, защитник Ривеллона, пропадает в чужом мире!
Она поспешно махнула вилкой и рванула в открывшийся портал. Ее буквально трясло от сердитого нетерпения: поскорей бы добраться до вампира, поскорее прояснить ситуацию, всех победить - и, возможно, вернуться домой.
Вот только…
Ей многое встретилось в Скайриме, хорошее и плохое, интересное и страшное, но лишь одно-единственное ей было бы тяжело покинуть и оставить в прошлом. Но есть ли смысл об этом волноваться, спросила она себя не без горечи. Возможно, о возвращении домой бесполезно даже мечтать, а значит, оставаясь в Тамриэле, она никого не бросает позади…
========== Глава 28. Доверие ==========
Очутившись на верхушке башни Колледжа, Эль сощурилась, глядя на небо. День проливал свет на круглый литой знак посреди площадки и она подумала, что в это время вампир наверняка спит. Что ж, невелика беда. Однажды ей уже приходилось его будить и притом по причинам куда менее веским. И даже если он сейчас занят, даже если всерьез разозлится, Эль не собиралась отступать - слишком важные вокруг происходили вещи, чтобы пасовать перед мелочами. Да пусть он там хоть Молаг Бала призывает по второму разу!.. Хотя, с ее точки зрения, и первый был лишним.
Сбежав вниз в покои архимага, она припустила к стене возле маленького садика. Сейчас, на фоне нервного подъема, она не чувствовала никакой усталости от многодневного путешествия впроголодь и не выспавшись. Ее гнали вперед волнение и жажда ответов, а еще - искреннее беспокойство за вампира, который, возможно, не до конца понимал, во что ввязался. Не то чтобы Эль недооценивала его интеллект, но, как ни крути, а века изоляции могут сотворить с разумом не лучшие вещи.
Шагнув в темноту подземелья, она постояла, привыкая к мраку и ожидая появления хозяина замка, но Харкон на сигнал не откликнулся. Она не услышала даже тихого шуршания, которое прежде издавали крылья сторожевой горгульи. Изваяние сидело на своем постаменте мертво и неподвижно, все такое же зловеще сгорбленное, и когда Эль, удивляясь, подошла ближе и прикоснулась к холодному плечу, то поняла, что из статуи выжали всю магию. Теперь это был просто камень, лишенный даже прежнего подобия жизни.
Но почему?..
Она огляделась, не зная, что думать, и с новой тревогой присмотрелась к подземелью, ища чужие следы. Что, если тут были посторонние… а вдруг здесь побывала Серана? Эль и по сей день не знала, много ли вампирше известно а Шалидоре и его порталах. Впрочем, учитывая то, что у дочери было полно времени поговорить с матерью, стоило бы предположить, что к нынешнему моменту Серана может знать об этом больше, чем хотелось бы.
Но тревоги казались пустыми: на вид подземелье оставалось все тем же и маски жрецов нетронутыми лежали под стеной вместе с посохами и сигильским камнем. Наверное, будет лучше забрать их отсюда, мельком подумала Эль. С появлением Сераны замок стал видеться ей очень ненадежным местом.
Потом, решила она. После разговора.
Рассудив, что за час-другой ничего страшного не случится - ведь Серана сейчас очень далеко отсюда, - она сложила рюкзак с маской ко всему остальному, а потом обернулась божьей коровкой и полетела в знакомые дебри.
Когда их геройская троица явилась на задворки Волкихара, Эль заметила на пристани заваленный наглухо вход, который вел куда-то под Западную башню. Наверное, думала она, эти подземелья, где она пробирается сейчас жучком, находятся как раз за той дверью. Она видела, сколько всего уместилось в Восточной башне и под ней, и ни за что не поверила бы, что в Западной нет ничего, кроме покоев лорда.
В главном зале по-прежнему текла вялая вампирская жизнь. Кто-то кого-то ел, кто-то что-то пил, тут и там болтались без дела скучающие черные псы. И, как всегда, среди народа не было видно хозяина.
Порхнув по галерее на своих крохотных крылышках, она метнулась вверх по лестнице и пробралась в замочную скважину, а оттуда спустилась на пол, цепляясь за древесину всеми шестью лапками. В этой тихой комнате, где слышалось лишь потрескивание огня в камине, чуткий слух вампира вполне мог уловить полет настырного жучка, а Эль хотелось сперва собраться с духом - мало ли, вдруг Харкон знает о ее братании с врагом во дворе Волкихара? И что он теперь ей скажет, вот вопрос…
Торопливо пробежав по полу, божья коровка влезла на клетку и забилась под заклепку, которую до сих пор никто не подтянул. Да и зачем трудиться, ведь никого в этой клетке не держали и не собирались.
Эль посмотрела на Харкона, сидевшего в кресле у камина, и с внезапной обреченностью поняла, что вряд ли дождется от него обвинений, претензий и прочих всплесков жизни. Казалось, вампир не желал уже ничего, ни сейчас, ни потом, - он просто сидел, скрестив руки на груди, неотрывно глядел в огонь и ждал, когда его интриги приведут их всех к какому-то неясному финалу. Он будто замер во времени, а вместе с ним замерла и вся эта скудно освещенная комната. Пятна крови возле дыбы давно засохли, инструменты, как и прежде, лежали ручками не в ту сторону и половник гордо красовался среди них как равный. Кубок на столике у кресла был пустым и нетронуто чистым, и пусть на дворе стоял день, лорд не спал. Судя по осунувшемуся лицу, он не спал уже давно.
Эль смотрела на него и никак не могла избавиться от мысли: старый, такой старый… Старый, усталый дракон.
Она вспомнила Лейфа и поразилась контрасту. Даже потеряв часть души, даже бродя в мертвых пустошах Каирна, Довакин будто освещал все вокруг, заражал своим легкомысленным весельем. Но в древнем вампире весь свет угас.
Словно в ответ на ее мысли Харкон расплел руки, опустил их на колени и согнулся, повесив голову и глядя себе под ноги. Тягостное зрелище стало еще мрачнее и Эль внезапно вознегодовала. Вот этот-то человек, по уверениям Сераны, хочет исполнить пророчество? Вот эта разбитая фигура - фанатик, который готов на все ради воплощения безумной мечты? Рыцарь-Дракон слышала от вампирши немало вранья, в том числе и совсем уж вопиющего, но несуразность этого обвинения так и лезла в глаза.
Злость на Серану выбила ее из тоски, в которую она провалилась вслед за вампиром, и Эль выбралась из-под заклепки, помимо воли раздраженно взжужжав жесткими крылышками. Лорд тут же вздернул голову, повернулся на звук и Эль увидела, как с его лица слетела угрюмость, сменившись каким-то растерянным оживлением. Смеху ради она снова пожужжала и он, безошибочно нацелившись, уставил янтарные огоньки в сторону клетки.
- Ты неисправима, - сказал он почти весело. - Хватит прятаться, я слышу, что ты тут.
Судя по тону, если он и знал о ее шпионской вылазке в руины замка, то не особенно разозлился, а значит, все не так плохо. Даже лучше, чем неплохо, ведь ей тут, кажется, рады. Воодушевленная этой мыслью, Эль лихо обратилась, едва не свалившись при этом с клетки. Преодолевая головокружение, она осторожно сползла с шаткой конструкции и спросила:
- Услышал все-таки?
- Я и раньше слышал. Все гадал, во что же ты превращаешься.
- В божью коровку, - признался распрекрасный дракон, искренне страдая. - Это такой… жучок с крапинками.
Харкон втянул и без того впалые шеки и закусил их изнутри, явно пытаясь не смеяться.
- Ну, хоть не бабочка, - наконец сказал он, справившись с лицом. - А то я заподозрил бы неладное.
- Ты и заподозрил. И нет ничего смешного в жучке, - строго насупилась архимаг. - Я превращаюсь не для того, чтобы тебя потешать. Хотя тебе это явно необходимо… - покачала она головой и посмотрела наверх. - А что за беда с горгульей? Сломалась?
Харкон небрежно отмахнулся.
- Я ее деактивировал. Из-за твоей беготни туда-сюда она хлопала крыльями, как квочка в курятнике. А это привлекает внимание, которое мне ни к чему. К тому же, - он сурово посмотрел на нее, - я надеялся, что ты меня послушаешь и не явишься так скоро.