Потом, решила она, с жадностью глянув на драконью голову в центре алтаря. Она вернется сюда позже… но вернется обязательно.
Эль наклонила голову, берясь рукой за маску, и реликвия сошла с ее лица легко и не сопротивляясь, словно и не сидела только что как влитая без всяких креплений. Солнечный свет померк, затянулся серостью, и сердце Рыцаря-Дракона стиснула небывалая тоска, едва она подняла голову и выпрямилась.
Руины снова предстали перед ней, опустошенные и безгласные, и даже снег не мог укрыть их от чужого взгляда, спрятать их падение из славы в ничтожество. Тени чернели в глазницах, превращая драконьи головы в подобие черепов, пустые лица равнодушно смотрели в никуда, отказывая ей в любых ответах.
Она окинула взглядом обломки вокруг алтаря, вспомнила нечитаемую записку и поняла, что ей придется повозиться, чтобы хоть на шаг приблизиться к разгадке. Увы, сейчас этим заниматься было некогда. Ведь в Колледже и в самом деле не все ладно, и ей стоит поторопиться, пока обнаглевший эльф не прикончил всех ее коллег и наставников.
С трудом оторвавшись от алтаря, она заставила себя выйти из купола под небо, с которого кружа слетал тонкий снег. Приключение в странном святилище украло толику ее сил и теперь она стояла, покачиваясь и моргая, пытаясь собраться с мыслями. Ощущение было знакомым - нечто подобное она уже испытывала в беллегаровой Пещере Моралей, когда по доброте душевной поделилась с умирающим частью своих жизненных сил. По опыту она знала, что со временем это чувство слабости должно пройти. И лучше бы ему пройти поскорее, поскольку где-то впереди ее ждал печально известный Лабиринтиан.
Она огляделась. Вокруг раскидывались все те же лестницы и трибуны, угловатые арки, исполненные в знакомом северном стиле, суровом и тяжеловесном, и Эль подумала, что для простого - или даже непростого - кургана все это чересчур монументально. Она вспомнила книгу о малом Лабиринте, где говорилось о собраниях драконьих жрецов, решавших здесь судьбу Скайрима, вспомнила белые айлейдские руины, с которых началось ее путешествие, а заодно и Саартал, и рассказы о двемерских крепостях. Похоже, в древнем Тамриэле строить подземные города было обычным делом. Возможно, в курганы их превратили уже потом.
Побродив по территории, она наткнулась на кучку праха, в которую превратился ее немертвый тролль. Исчерпав вложенную в него магию, косматый преемник некрозавра опять издох - на сей раз окончательно. Эль постояла над серебристой кучкой, погрустила и пошла дальше, взбираясь вверх по широкой лестнице.
Ступени привели ее на террасу, за которой виднелась массивная круглая дверь. Арки углами и огромные бородатые головы, вытесанные из камня, внятно говорили о том, что место важное. Эль прошлась по террасе и внезапно обнаружила себя в компании аж нескольких призраков.
В Ривеллоне лишь немногие могли видеть духов, но охотники на драконов получали эту способность в ходе посвящения - вместе с драконьей памятью и способностью читать мысли. Серебряные глаза, узнаваемая метка охотников, позволяли видеть мир не только тварный, но и тонкий.
И потому, нимало не удивишись, Эль помахала рукой и сказала:
- Здрасте.
Призраки напрочь ее проигнорировали и вступили между собой в бурное обсуждение, стоит ли им соваться внутрь или все же следует проявить благоразумие. Главный инициатор похода убеждал сомневавшихся, что они справятся, а награда за эту небольшую прогулку будет более чем достойной. Эль пригляделась к нему и поняла, что это никто иной как Савос Арен - гораздо моложе и еще не архимаг.
Призраки прошлого, что ж, бывает, пожала она плечами и проследовала за группой. У двери вышла заминка, поскольку открываться та не желала. Эль осмотрела фигурный выступ, где явно не хватало ручки, вспомнила выданное Мирабеллой резное кольцо, зимовавшее у нее в рюкзаке, и пристроила его на нужное место. Волшебная дверь уехала в сторону, пропуская ее в святая святых, и Эль не без волнения ступила в древние пределы.
Перед ней лежал огромный зал, сотворенный в скале из природной пещеры. Те, кто обживал это место, сохранили баланс, внеся в строение достаточно цивилизации, но оставив нетронутым то, что не требовалось улучшать. Эль довольно огляделась, а потом сморщилась, опустив взгляд под ноги. Там, на выглаженных камнях, лежали скелеты, погибшие прямо на пороге. Интересно, задумалась она, это тоже кучка приключенцев, решивших поживиться в древней твердыне, или останки лежат здесь еще со времен войны? И от чего они так отчаянно бежали, даже в смерти протягивая руки к дверям?..
Кучка призраков во главе с Савосом опять возникла впереди нее, и снова они колебались, не решаясь сунуться в заповедное место. В конце концов, как и следовало ожидать, любопытство и жадность победили, и маги двинулись вперед - а следом за ними и Эль, которую дорога уводила все глубже и глубже.
Рычаг открыл решетку, запиравшую проход в очередной зал-пещеру, и Эль, войдя внутрь, поразилась ее размерам. Потолок уносился вверх, дальний конец зала тонул в туманной дымке - да, здесь было где погулять. Здесь можно было бы даже летать…
Не найдя вокруг себя ничего интересного, она решила не задерживаться, смело шагнула вперед - и тут же услышала, как решетка за ее спиной с грохотом упала, отрезая обратный путь. С камней начали вставать скелеты, на время вновь обретая подобие жизни, а вдалеке, в молочном тумане, зародилось куда более мощное движение. Эль прищурилась, не веря своим глазам, которые узрели поднимавшегося из земли дракона.
Костяного. Сухого. Мертвого.
Скелетные крылья, лишенные перепонок, бесполезно распахнулись, цепляя воздух когтями, и уткнулись сгибами в землю. Узкий рогатый череп клацнул зубами, глядя по сторонам и выискивая врага, потревожившего его смертный сон. Наконец взгляд пустых глазниц уперся в маленькую фигурку, замершую на пороге, и гигант двинулся вперед, сотрясая пещеру своими шагами. Скелетов вокруг он даже не замечал - ни попадавшихся ему под лапы, ни разлетавшихся от раздраженных ударов хвостом.
- Я хочу поговорить! - взмолилась Эль, ни на что особо не надеясь. Он ведь мертвый… мертвый! Но вдруг ответит…
Дракон снова хлестнул хвостом и ощерился, распахивая пасть. Из костяного горла, прежде, должно быть, издававшего победный рев, не вырвалось ни единого звука, ни даже шипения, ведь в оголенных ребрах больше не было легких. Эль стиснула кулаки, а потом снова распрямила пальцы, поднимая руки вперед.
В дракона ударили молнии, яркие, ветвистые, нестерпимо сиявшие в полумраке пещеры. Она пустила в заклинание всю свою немалую силу, лишь бы прекратить трагедию поскорее и освободить противника от нежизни, на которую его неведомо кто обрек.
Какой-то чудом уцелевший скелет подобрался к ней сбоку и попытался напасть. Эль, у которой обе руки были заняты заклинанием, пнула его ногой, отбросив назад, и с неудовольствием увидела, что зловредная нежить пока что не разлетелась на косточки.
Пинать скелета ей пришлось еще не раз, но наконец молнии сделали свое дело и дракон упокоился окончательно - хотя кто знает… Ураг ведь говорил, что их нельзя убить насовсем. Правда, Ураг ничего не говорил о костяных драконах, мертвых и не летающих.
Погасив молнии, она повернулась к человечьему скелету, который никак не унимался, ухватила за тазовую кость и со всей дури шмякнула его о стену. На этом их маленькая драма наконец-то завершилась и Эль перевела взгляд на драму побольше - огромный остов, распластавшийся посреди пещеры.
Это был не первый мертвый дракон, которого она видела в своей жизни, но каждый раз зрелище вселяло в нее безмерную тоску. Она помнила Талану, помнила Оробаса, помнила безымянные кости, попадавшиеся ей в подземельях Ривеллона. Помнила, хотя предпочла бы раз и навсегда забыть.
Она подошла ближе и прикоснулась к откинутому крылу, более не способному к полету. Кости были холодными, мертвыми, как разбросанные повсюду людские останки, но Эль чувствовала, что в глубине этого крыла все еще сохраняется некая сила - не жизнь, но память, особая магия.