Кан растерялся. Он пятился назад, уверяя, что произошла ошибка, что им стоит сесть за стол переговоров и всё обсудить, но грозная, тучная женщина уже неслась на него с новым, грозным орудием.
Волной воздуха женщина была отброшена обратно: сделав над полом несколько кувырков, торговка рухнула на кровать. Кан бросился к Розель; девушка лежала на полу в луже собственной крови.
— Ах ты грязный вор! — Кричала женщина громче, чем на рынке в людный день. — Я тебе покажу! — Она неистово вопила, так как вывихнула руку при падении. Кан же умело отбивал её атаки и защищал Розель. К моменту, когда женщина устала и поняла, что одной с волшебником ей не справиться, бросилась к выходу и Кан не стал ей препятствовать, желая, чтобы это побыстрее закончилось. Но женщина внезапно застыла, едва ступив за порог.
Эта тварь меня чуть не убила. — Ледяным тоном проговорила Розель и встала, словно этой раны в животе не было вовсе.
— Тьма усиливает регенерацию клеток в десятки раз. — Произнесла девушка, подходя ближе к торговке, что уже была околдована мраком.
— Возьми нож. — Всё так же безэмоционально проговорила волшебница, в её голосе слышались металлические нотки.
— Прошу, не убивайте меня, я дам вам всё, — умоляла торговка — прошу, пощадите, у меня… — она запнулась, затем продолжила более жалобно — у меня впереди ещё целая жизнь!
Кан неспешно поднял нож и подал его Розель, но та и не думала брать лезвие.
— Нет, ты сделаешь это сам.
— Прошу, пощадите, я отдам вам то, за чем вы пришли!
— О, да. — Этот леденящий душу тон юной девы сразил Кана, от чего тому сделалось дурно. — Ты это отдашь.
Она встала за торговкой, что обездвижено лила слёзы, смотря как неизвестный маг, что откинул её несколько мгновений назад на кровать, идёт на неё с ножом.
У Кана сдавило горло, но он не мог сглотнуть; спирало дыхание и в кромешной тьме он едва не свалился, ударившись о тумбу.
— Она… Она же смотрит!
— Они все смотрят. — Тихо сказала волшебница, пока Кан подносил острый тесак к горлу женщины.
— Пожалуйста, пожалуйста! — Умоляла та. — Не надо!
Кан колебался, его бросало в пот. Он держал дрожащую руку с ножом и не мог решиться сделать движение.
— Молодец, — мягкий голос Розель добавил ещё больше неопределённости в ситуацию; рука Кана без его ведома вонзилась в тучное тело: изо рта торговки полилась кровь; спустя мгновение, тело женщины с грохотом рухнуло на пол, забившись в конвульсиях.
— Зачем ты это сделала? — Ужасался маг, отбросив лезвие.
— Это был ты, — издевательски произнесла девушка — именно твоя рука завершила дело.
— Ей управляла ты.
— И то верно… — Розель подошла так же беззаботно, как и утром и обвила его шею руками. — Но ты ведь помнишь, как она поступила со мной тогда, на рынке?
Кан запнулся, он не мог поверить, что дело было в банальной мести. Он понимал, что Розель не права, ведь именно её пёс разрушал стойки с продуктами на рынке, на что торговцы закономерно отреагировали, однако и перечить ей он был не в силах.
— Она была не единственной, кто… — Он взглянул в её полные искр глаза и ужаснулся. — Ты ведь не серьёзно?
— Именно, не единственной.
Тёмная волшебница не отпускала руки своего спутника; спустя мгновение, два тела слились в неистовом поцелуе, волшебники рухнули на кровать точно так же, как и днём ранее. Кровь торговки с руки Кана запачкала алой краской разгорячённых магов, в пылу страсти которые не обращали внимание на скрип и глухие всхлипывания в шкафу, рядом с их ложе любви.
Сам волшебник был, скорее, одним из тех, кто часто колеблется при принятии сложных решений; необратимых, роковых, меняющих всю жизнь на до и после. Розель удалось внушить Кану своё видение мира и отношение в нём человека к человеку: девушка практически не испытывала ни эмпатии к людям, ни каких-либо эмоций, когда причиняла обидчикам вред, считая жестокость неотъемлемой составляющей жизни.
Розель была холодна к проявлениям чувств других и совершенно не понимала привязанностей одних особей к другим, ею самой же двигала жажда крови, действия, постоянной гонки с самой собой, чем волшебница и сумела поделиться с Каном, с которым впоследствии совершила резню едва ли не всего торгового городка. Всех тех, кто некогда освистал тёмную волшебницу, уже не было в живых.
После объявления кровавой пары в розыск, весь Торин только и говорил о загадочных убийцах, что вершат свой, никому неведомый, не поддающийся логике суд и грабят своих жертв, расправляясь с несчастными, забирая деньги, драгоценности или даже оставляя все это в домах убитых, но захватывая при этом какие-то несколько незначительных предметов быта или еду. Они кочевали из города в город, не задерживаясь где-либо более суток. Кан и Розель были без ума друг от друга и от свободы, которая рождалась от безнаказанности и безграничной власти.