Розель и Каара встретились в зале артефактов, который служил трофейной комнатой королевской семьи. Юная принцесса, мать которой внезапно превратилась в свой антипод, изучала страницы древних книг, пытаясь найти любую информацию о подобных случаях в литературе. Розель нарочно пробежала рядом с сестрой и зацепила её затылок рукой. Каара тотчас вспыхнула, но не подала виду, продолжая сжимать ветхие страницы. Волшебница тьмы томно наклонилась к уху Каары.
— Скоро королевой буду я. Ты уже нашла себе приличные кандалы?
— Ты не будешь править Торином. — Неожиданно для себя, Каара внезапно отбросила книгу, обеими руками упёрлась в пол и резко подняла голову на обидчицу. — Только если будешь править гильдией дурных причёсок! — Презрительно оглядев распущенные, запутавшиеся местами волосы своей визави, протараторила Каара.
Розель опешила от наглости той, в ком не видела даже намёка на соперницу. — Да кто ты вообще такая? Я могу прямо сейчас тебя… — Каара выставила ладонь в останавливающем знаке.
— Подожди еще четыре, три, два, — двери внезапно распахнулись, в зал неспешно вошли Ялфей и Катра. Каара сощурилась в язвительной усмешке. — Ну же, сестрица, нам всем будет очень интересно услышать, что же ты со мной сделаешь?
— Что здесь происходит? — Выдал Ялфей.
Каара залилась краской, она тяжело дышала. В ней пылала ненависть, злость и обида на самозванку, что постепенно крала её жизнь. Розель же, не сказав ни слова, стремглав вылетела из зала, опрокинув по дороге несколько стульев и сбив с ног лакея.
— Я чую в тебе перемену, дорогая — сказала Катра, всматриваясь в принцессу. Она была явно рада тому, что самодовольная Розель получила отпор. Ялфей помог внучке встать.
— Я… Я видела вас, как вы приходите, но… Это было в будущем.
— Значит в тебе, наконец, открылась магия — сказал Ялфей, когда уголки его рта поднялись.
— Так ты видишь будущее?
— Я… — Смутилась Каара — … не знаю, это было лишь на четыре секунды вперёд, я… Я знала, что вы придёте.
— Наверняка самозванка не подозревает о том, что Каара стала волшебницей, — шепнул Ялфей на ухо Катре.
— Я вижу, как ты взволнованная, дорогая, — произнёс Ялфей, похлопывая её по плечу — ведь твои силы, на которые ты можешь положиться, нарабатываются во множественных боях, поэтому не бойся схваток, бойся упустить шанс потренироваться.
На другой день королева ошеломила торинцев постулатом о смене правил передачи короны, благодаря которым Розель объявлялась первой и прямой наследницей трона Торина. Ранее королева распустила парламент, закрыла сенат и расформировала совет министров. Подчас действия Хельм были нелогичны, но никто не мог противиться воле самодержавной владыки.
Ялфей и Катра немедленно двинулись к ближайшим соратникам королевы, к тем, кто поддерживал и продвигал любой её приказ, но чиновники даже не впустили родителей монарха в тронный зал, захлопнув перед ними дверь. Обращаться к народу или лишний раз выносить скандал из Цитадели было нельзя, ведь торинцы сейчас активно бастовали против самозванки, останавливая производство жизненно важных продуктов и изделий. Народ закидывал представителей двора и министров камнями, требуя отсылки тёмной принцессы; королевские обозы осматривались в поисках Розель, а под стенами Античной Цитадели стали собираться палаточные лагеря, — всё это походило на осаду замка. Королевские маги едва справлялись с натиском горожан: когда Хельм приказала убивать каждого без разбора, чародеи сопротивлялись и часто пали жертвой своей добродетели.
Единственным выходом из сложившейся ситуации для торинцев было провозглашение Каары новой королевой и помещение принцессы-самозванки в темницу. Каара стала символом победы новой эпохи: её изображения рисовались на стенах домов, на флагах сопротивления, а её редкие появления на публике сопровождались оглушительным ликованием толпы.
Распустить клубок, что так долго и прочно сплетался, было суждено одной жаркой ночью, когда неизвестный в маске тайком пробрался в покои Каары. Неслышно вскрыв замок, убийца вошёл из густой темноты и так же беззвучно подкрался к спящей принцессе, достав припасённый на поясе кинжал. Незнакомец рывком прыгнул на ложе, придавив своим телом туловище принцессы и, сжав одной рукой оба запястья, постепенно раскрывал маску: слабый лунный свет обнажил торжествующее зло на лице Розель.
— Вот и пришёл твой час. — Скалилась волшебница.
Каара пыталась отбиваться, но вязкая тьма пригвоздила обе руки и ноги принцессы к постели.