Старушка слабо улыбнулась: небольшие язычки стихии неспешно догорали, растворяясь в воздухе. Катра уж было собралась ответить, как повернувшись, тотчас была поймана в клещи тьмы: старушку пронзила возникшая из воздуха тёмная игла, а созданные Розель по бокам силки тёмной стихии вцепились в тело старушки, словно охотничьи собаки в дичь, — огни вмиг потухли.
Если бы не подоспевшие волшебники среди толпы, Ялфей и Каара в ту ночь погибли бы. Массивные обстрелы территории поразили плечо и живот Розель, — собралась целая армия на защиту дворца. Обессиленная тёмная волшебница, пережившая схватку с сильнейшими магами Торина, сейчас ничего не могла противопоставить целому государству.
— Мы ещё встретимся! — Яростно кричала Розель из-под земли, пока окончательно не растворилась. — Всё или ничего!
После ошеломительного поражения, Розель вновь стала скрываться. Её лицо было всюду в Торине и окрестностях — волшебницу разыскивали как особо опасную преступницу, участь которой заключалась в расщеплении тела и души на Сатурне. Девушка скрыла лицо капюшоном, ни с кем не говорила и проводила всё время в одиночестве. Взяв громадного пса, она рисковала быть пойманной, но совершенно этого не боялась. Волшебница устремилась на Север и долгое время скиталась, занимаясь привычным для себя делом: убивать и грабить, но в этот период её жизни она не получала удовольствия ни от первого, ни от второго. Розель ничего не брала с собой, кроме пары кусочков хлеба и фруктов, что можно было носить в кармане. Её верный спутник следовал за ней всюду и больше не требовал контроля. Мысленно и телом волшебница словно вернулась ко времени скитания без пути там, на Венере и там, в прошлом, куда путь ей более не доступен.
На пути, как назло не было ни единого поселения. Всюду — безжизненные горы и тягостный, ноющий ветер под тусклым светом осеннего Солнца.
Куда идти и что дальше делать — она не знала, но знала, что должна отомстить. Отомстить за своё поражение и за то унижение, которому старики подвергли её вследствие, опозорив тем самым перед всем Торином. Как сейчас, наверное, ухмыляется Каара, торжествуя над ней, смеётся, что одолела эту слабую и ни на что не способную волшебницу. Душу пожирала обида. Обида за своё поражение, обида за насмешки, которые посыпались на неё после победы стариков и, в конце концов, обида за падение с вершины. Розель не понимала почему, но чувствовала, что это задело её больше всего. Когда волшебница властвовала над Торином, она не чувствовала нужды, не было надобности задумываться о безопасности и защищаться, было в избытке тепло и забота её новой матери. Матери. Образы перемешались в голове девушки и теперь Хельм в её голове стала на этот период единственным родителем, которого её несправедливо лишили.
Послышался грозный рык. Розель вспомнила, что слышала такой в прошлой жизни, когда, придя в сознание на венерианской пустоши, обнаружила себя окружённой двумя дикими псами. Её верный, как она считала, друг, противился идти дальше. Встав в угрожающую позу пёс оскалился. “Мы не ели несколько дней” — Подумалось девушке. Пёс приготовился к нападению и едва не кинулся на Розель, жалобно лая, верно борясь с агрессией. Безмолвно двинув пальцами, волшебница перерезала горло псу мелькнувшей струйкой тени, что нырнула обратно под животное. Дикая собака рухнула к ногам хозяйки, что несколько минут смотрела, как завороженная, в глаза животному, пока пса не покинула душа.
Долгое время Розель не находила себе пристанища, часто впадая от безысходности в раздумья. Волшебница прошла множество километров бесхозной земли, обошла десятки государств и узнала о множестве культур, доселе ей незнакомых и влюбилась в Землю. Нет, не в людей или животных, но в морскую и земную флору, подолгу проводя время на природе, часто вспоминая те немногие счастливые и тёплые моменты из детства, где они с Большим были вместе, среди ласкающего ветра, сочной травы и мелких её обитателей, но всегда её душу и сердце атаковали тёмные воспоминания: об отце, трагической судьбе её матери и болезненной ране, что ей нанесла Каара. Розель воспринимала своё поражение и последующее изгнание, как удар по чести, уничижение её гордости и несправедливый захват всего того, что она имела: положение, власть, и новую мать, которая, к слову, её особо не волновала.
Дойдя до границы континента, где вовсю правило неуёмное море, Розель без раздумий обернулась тёмным облаком и, словно птица, планировала над водой. Без страха и волнения, избавившись от тщетных надежд и ожиданий, Розель день и ночь двигалась, сама не зная, куда, пока не достигла берега на другом конце мира.