Внутри пирамиды Хеопса нет ни надписей, ни украшений. Там находятся три погребальные камеры – камера царя, камера царицы и подземная камера. Вопреки общепринятому представлению о Великой пирамиде как о гробнице Хеопса (равно как о пирамидах Хефрена и Микерина как о гробницах соответствующих фараонов) ни в одной из пирамид Гизы не были обнаружены тела, только пустые саркофаги. Когда в IX веке н. э. экспедиция халифа аль-Маамуна проникла в пирамиду и с большими сложностями исследовала царский склеп, большой каменный саркофаг, как оказалось, был пуст, при этом не было найдено никаких признаков предшествовавшего разорения.
Существует, впрочем, альтернативный сценарий. Согласно ему, погребальная камера фараона, в которой был найден пустой саркофаг, специально была оставлена недоделанной (без мумии и сопутствующих загробной жизни предметов и сокровищ), чтобы заставить будущих охотников за драгоценностями поверить в то, что она заброшена, и убедить их в бессмысленности дальнейших поисков, тем самым скрыв от них другие тайные проходы и помещения, с ней соединенные.
Первым «официальным» первопроходцем-исследователем пирамиды Хеопса считается халиф аль-Маамун, который в 820 году проник в нее вместе с отрядом рабочих, каменотесов, архитекторов и каменщиков. Халиф был очарован легендами о несметных богатствах, таящихся за каменными стенами, и не преминул воспользоваться случаем вскрыть таинственную пирамиду и добраться до ее сокровищ. Но не только они манили его: мудрецы говорили, что в пирамиде спрятано оружие, которое не ржавеет от крови и воды, а также хранятся тайны стекла, которое «гнется, но не разбивается». В то время пирамида Хеопса еще блистала отполированными плитами, между которыми, как мы уже упоминали, нельзя было вставить даже лезвие хорошо заточенного дамасского кинжала.
У Страбона[12] было написано: «На боку пирамиды на небольшой высоте есть камень, который можно отодвинуть; если приподнять этот камень, откроется извилистый ход, ведущий к могиле». Но халифу аль-Маамуну так и не удалось обнаружить этот камень, ведь все облицовочные плиты были так похожи друг на друга.
Тогда он приказал прорубить в стене пирамиды тоннель, который так с тех пор и называется – дыра Маамуна (см. рис. 1, 1). Маамун и его помощники заливали камни уксусом, грели их при помощи костров, а затем использовали тараны. Но по истечении времени грабители поняли, что выбрали неверное направление. Они бы никогда не добрались до входной галереи, если бы не случай. На своем пути они сдвинули каменную глыбу, которая замыкала запечатанный вход в наклонную шахту, и та с гулким грохотом опрокинулась в недра пирамиды.
По звуку стало понятно, куда следует прокладывать дальнейший путь, и спустя некоторое время «муравьи пирамиды» (так называл своих рабочих и самого себя Маамун) наконец выбрались к галерее, ведущей от настоящего входа в пирамиду к внутренним камерам. В нижнем конце наклонного прохода находилось то, что стали называть подземной камерой (см. рис. 1, 4). Падающие камни скатывались именно в нее.
Скоро стало ясно, что поиски царской усыпальницы будут невероятно трудны и затянутся надолго. Кроме того, работать приходилось в кромешной тьме, а воздуха не хватало даже для горения факелов. Каково же было разочарование рабочих и самого халифа, когда, попав наконец в царскую усыпальницу, они обнаружили лишь пустой саркофаг. Ни сокровищ, ни папирусов с древними письменами, ничего… В ярости люди аль-Маамуна били молотами в стены, надеясь найти еще один потайной ход. Но пирамида отвечала глухим звуком монолитных каменных глыб. По легенде, Маамун, чтобы хоть как-то вознаградить своих рабочих, в одном из коридоров пирамиды ночью закопал клад с золотыми изделиями. А утром якобы случайно обнаружил клад и раздал все сокровища рабочим.
12