Создается также впечатление, что в течение первой половины I тысячелетия до н. э. сократилось поголовье крупного и мелкого рогатого скота: при жертвоприношениях эпохи Чжоу предков уже не спрашивают, как в шанскую эпоху, о числе животных, предназначенных в жертву. Теперь это число регламентировано ритуалом и сведено, как правило, к нескольким головам (самой распространенной была жертва, аналогичная римской жертве свиньи, овцы и барана). О принесении в жертву десятков быков и баранов, столь частом в эпоху Шан, теперь, по-видимому, забыли. Другой признак упадка скотоводства, продолжавшегося до начала христианской эры, дает письменность: между шанской эпохой и VII в. до н. э. из словаря выпало много иероглифов, связанных с разведением и жертвоприношениями животных[22].
Таким образом, археологические данные и тексты, по-видимому, подтверждают гипотезу, достаточно правдоподобную саму по себе: китайцы эпохи Шан и ранней Чжоу легкомысленно разрушили природную среду, богатства которой казались им неисчерпаемыми. Но это неожиданное исчезновение лесов и животного мира, постепенно менявшее природные условия, меняло и образ жизни благородного сословия. Роль земледелия в экономике и зерновых в питании оставалась ограниченной, но все же выросла. Ритуальные ограничения на охоту (а также рубку деревьев), связанные с циклом времен года, могли показаться необходимыми уже в конце архаической эпохи: осуждение больших охот, истреблявших слишком много дичи, если они происходили не по ритуальным датам, в эпоху Борющихся царств было одной из главных тем конфуцианских моралистов, но нельзя исключить, что эта тема не поднималась и ранее.
Вполне возможно и то, что ограничения на охоту способствовали становлению новой этики и что повышение значимости земледелия по сравнению с охотой и скотоводством вообще оказало определенное влияние на менталитет и мировоззрение эпохи Западной Чжоу. Можно предположить, что в течение этого еще мало известного для нас периода ритуалы стали больше влиять на жизнь, а поведение аристократов и отношения между ними стали определяться духом умеренности. Это лишь гипотеза, но изменение менталитета (разница между гордыми и жестокими людьми эпохи Шан и аристократами VII—VI вв. до н. э., придававшими основное значение ритуалу и чувству меры) заставляет предположить и промежуточные стадии развития. Недавние раскопки также показывают, что в конце эпохи Западной Чжоу и начале эпохи Чуньцю регламентация, по крайней мере в области погребальных обрядов, стала гораздо строже, а с конца VI в. до н. э. вновь начала смягчаться. Возможно, показателен также факт, что, как мы уже замечали, в I тысячелетии до н. э. резко сократилось число людей, приносившихся в жертву. После эпохи Чжоу, видимо, исчезла память о гекатомбах эпохи Шан. Во всяком случае, до сих пор раскопки не позволили обнаружить погребений позднее шанской эпохи с достаточно большим количеством человеческих жертв. Не следует ли здесь видеть знак если не запрещения столь кровавых жертв, то хотя бы роста духа умеренности и общего осуждения гордыни?
Другой важный факт — появление куртуазной формы войны. Такие войны велись между китайскими городами-государствами VII—VI вв. до н. э. Это были регламентированные турниры, где столкновение амбиций и применение силы всегда происходили по правилам. Тот, кто злоупотреблял силой и пользовался слабостью врага, терял честь и сильно рисковал навлечь на себя гнев богов[23].
II. — Формирование территории Китая
В течение этого же периода произошли и другие, более точно установленные перемены, оказавшие решающее воздействие на развитие китайской цивилизации и ход истории Китая. От конца эпохи Шан до VII в. до н. э. цивилизация городов-дворцов распространилась по всему пространству от северных степей до бассейна Янцзы. Точно известно, что в начале эпохи Чжоу в районе нижней Янцзы, удаленном от первоначального очага китайской цивилизации более чем на 1000 км, существовало по крайней мере одно китайское поселение: это доказывает надпись на бронзовом сосуде, найденном в 1954 г. восточнее современного Нанкина[24]. Таким образом, новые центры возникали там, где существовали благоприятные условия (вода, водные и сухопутные пути сообщения, плодородные поля, пастбища и т.д.), причем излюбленными местами поселения были, очевидно, те центры, где население сосредотачивалось уже в эпоху неолита.