Перед лицом хозяйственного и политического упадка Египта в эпоху I Переходного периода Библ, несомненно, расширял свои торговые связи с Месопотамией, искал и находил политическую опору в царстве Ура. Убедительность нашего предположения подтверждается тем, что и сам Библ в середине XXIII в. до н. э. находился в кризисном положении. По свидетельству раскопок, его дела стали поправляться лишь к 2100 г. до н. э. В такой ситуации связи с шумерским царством Ура были особенно полезными.
Таким образом, Египет надолго перестал быть торговым партнером Библа. Вот почему при раскопках в Ливане не обнаружено предметов египетского происхождения за время между правлением Пепи II и Сенусерта I (около 2270–1970 гг. до н. э.). В связи с этим и сетовал автор «Поучения египетского мудреца» I Переходного периода: «Ни одного паруса больше не направляется в Библ. Что нам делать, чтобы найти замену кедровым доскам для наших мертвых?»{6}
Фараоны и Ливан
Ты наполняешь радостью все страны, и там, где твое величество, нет никого, кто бы скорбел.
Политика Египта в отношении района Передней Азии в основном походила на политику ранних месопотамских государств в отношении Сирии. Фараоны также старались постепенно расширять здесь сферу своего влияния. Однако удобные морские связи с рынками на переднеазиатском побережье делали излишним создание надежного плацдарма путем подчинения сколько-нибудь Крупных территорий. Очевидно, в период Древнего царева и без того удавалось держать Библ с его лесными массивами под контролем настолько, что лес бесперебойно поступал в Египет. Египетской колонией в точном «умысле этого слова Библ никогда не был. Египет не стремился укреплять свои позиции в Библе, как и позднее в других областях Передней Азии, с помощью переселенцев с берегов Нила.
Библу тесный контакт с Египтом был не без выгоды, поскольку фараоны старались расширять свою торговлю, осваивая окрестности Библа. Это касалось в первую очередь богатых лесом гор. Но Египет зависел и от ввоза других важных товаров Передней Азии, к которым относилось прежде всего оливковое масло. Оливы в стране на Ниле не росли. Но масло из их плодов было необходимым продуктом питания и сырьем для египетской косметики. Многочисленные керамические сосуды палестинского и южносирийского происхождения, найденные археологами в слоях, относящихся к раннему периоду истории Египта, вероятно, были тарой из-под привозного оливкового масла. Конечно, самой значительной областью выращивания олив уже в те времена была территория к северу от Библа. Египет, естественно, стремился контролировать не только сам город, но и ее. Возможно, здесь и следует искать ту землю, которая впервые в конце XVIII в. до н. э. в отличие от собственно города упомянута как «земля Библ».
Поскольку признание верховной власти Египта служило интересам правителей Библа, они после краткой эпохи номинальной верховной власти Шумера вновь открыли двери египетскому влиянию в эпоху Среднего царства. Правда, перед этим лежит темный период, когда, по-видимому, произошли изменения в господствующем слое населения. Царьки Библа того времени носят уже западносемитские имена и принадлежат к амореям, племена которых с конца III тысячелетия появились в Передней Азии. Как свидетельствуют надписи из Библа, египетское влияние возобновляется лишь в конце XII династии при Аменемхете III (1842–1797), хотя ввоз леса в Египет увеличился уже при основателе этой династии Аменемхете I в самом начале II тысячелетия.
Перед фараонами Среднего царства стояла задача восстановить свои позиции в Восточном Средиземноморье после более чем 250-летнего перерыва. Хети (III?), один из владык X династии, обращался к своему сыну Мерикара в 2100 г. до н. э. с советом, который был в то время в ходу: «Отправь свою статую в далекую чужбину!»{7}. И фараоны Среднего царства следовали этому совету. Почти всегда при раскопках торговых городов Восточного Средиземноморья, если достигали слоев тех времен, обнаруживали статуи и другие предметы, меченные картушами царей XII династии. Характерно, что скульптуры, о которых идет речь, — в большинстве своем сфинксы, а они, как известно, символизируют власть египетских царей. Разумеется, эти произведения искусства отнюдь не были платой за полученные из Ливана товары. Кто же в качестве платы за лес, оливковое масло или скот принял бы гранитного сфинкса, которого перепродать невозможно? В обычных торговых сделках египетские партнеры рассчитывались золотом, серебряным ломом, одеждой из льняных тканей, папирусом, бобовыми, а также различными предметами роскоши. Наряду с этим от них ожидали еще и «царских даров» правителям городов и городским божествам. Имеются в виду прежде всего подарки от владык Среднего царства. Такая «политика даров» имела успех. Она вызывала доверие ко вновь усиливающемуся могуществу страны фараонов и делала очевидной выгоду тесных контактов с Египтом.
Библ. Городская стена с контрфорсами (примерно 2500 г. до н. э.) у подножия крепости крестоносцев.
Правее контрфорсов остатки самой древней стены города (около 2800 г. до н. э.), к которой примыкают фундаменты жилых построек примерно тех же времен.
Библ. Храм Решепа; вмазанные глиняные сосуды, вероятно, использовались для жертвенных возлияний или окроплений.
Кроме того, «царские дары» своеобразно представляли древнеегипетскую культуру, достигнув в этом отношении большого успеха. Об этом красноречиво свидетельствуют предметы периода XII династии из девяти могил библских царей. Первая из них была вскрыта в 1922 г. и послужила толчком к раскопкам древнего Библа, продолжающихся до настоящего времени. Предметы заупокойного культа — преимущественно мелкие украшения из благородных металлов, бронзы и драгоценных камней — очень похожи здесь на те, что найдены в египетских могилах того же времени. Но только несколько вещей, среди которых был футляр для украшений, сделанный из обсидиана (вулканического стекла), с картушем Аменемхета IV (1798–1790 гг. до н. э.), можно считать подлинным даром фараонов. Все прочие предметы — всего лишь копии, выполненные мастерами Библа. В этом можно убедиться по неумело и даже с ошибками воспроизведенным египетским иероглифам, а также по более низкому художественному уровню самих изделий.
Копирование в Библе в период средней бронзы дорогостоящих египетских предметов роскоши говорит не только о высоком развитии местных ремесел. Это дает некоторое представление о стиле жизни двора правителя в приморском городе. По предметам заупокойного культа можно судить о вещах, составлявших церемониальный наряд царей. Это были преимущественно кольца, браслеты, серьги, обручи, украшавшие голову, и нагрудные подвески большей частью прямоугольной формы. Один клад из разграбленного, не поддающегося локализации погребения содержит среди прочего даже такие вещи, как золотые «галоши» для парадной лошади царя. А вот предметы обихода встречаются редко. Чаще всего это зеркала, кинжалы и светильники. Сосуды для мази свидетельствуют, что излюбленный обычай египтян умащаться ароматическими маслами, должно быть, проник и сюда. Однако местные представления о загробной жизни не подверглись египетскому влиянию. Нет никаких намеков на мумифицирование мертвых. Отсутствует также столь характерное для египетских могил наличие утвари, необходимой в повседневной жизни, которой снабжали покойника.
Саркофаги в царских могильниках Библа, изготовленные по египетским образцам, наглядно свидетельствуют о высоком мастерстве ливанских камнерезов, которое позднее получило признание и в других странах. Устройство гробниц также представляет собой значительное техническое достижение. В скале вырубали прямоугольные шахты глубиной до 11 м и на их дне устраивали погребальные камеры. Некоторые из них сообщались между собой. Завершив эту работу, шахту заполняли доверху песком и многотонный саркофаг из известняка или базальта ставили на этот песок. По мере того как песок выгребали, сам саркофаг постепенно опускался до уровня погребальной камеры. Напоследок оставалось опустить двухтонную крышку саркофага на канатах, прикрепленных за специально предусмотренные «ручки».