Когда стена из цепи молний исчезла, на её месте остались четыре фигуры в бордовых мантиях с глубоко накинутыми капюшонами. Снова подул сильный холодный ветер, разгоняя прочь грозовые тучи так же быстро, как и пригнал их. Через минуту небо снова было озарено июньским солнцем, а с моря время от времени дул теплый легкий ветерок.
Вперед в нарядной ливрее с аксельбантами и золотыми эполетами вышел главный камергер и громко объявил:
— Избранные! Готовы ли вы вступить в гвардию старейшин?
— Да, — хором ответили десять кандидатов, которых заранее проинструктировали по протоколу.
— Готовы ли вы присягнуть на верность Великим ведьмам, старейшинам Магического Консилиума и хранительницам Небесного Договора? Готовы принести нерушимую клятву крови?
— Да, — единодушно ответили десять человек.
— Александр Захаров, — громко объявил камергер.
Саша вздрогнул. Он не ожидал, что его вызовут первым. Наоборот, он стоял в конце шеренги, если считать справа на лево и по всей логике должен был идти последним. Он собрался с мыслями, переборол волнение и смело вышел вперед. Камергер указал на место перед фонтаном, в пяти шагах от старейшин. Пока Саша шел к указанному месту, мужчина в нарядной ливрее взял у помощника красную бархатную подушечку, на которой лежал аккуратный кинжал с тонким гравированным лезвием и золотой рукоятью. Камергер стал справа от парня и тихо проговорил:
— Возьмите кинжал в правую руку и присядьте на левое колено, левую руку положите на правое колено и надрежьте безымянный палец. Не сильно, но чтобы кровь явственно проступила, лучше если даже закапает. С этим проговорите заученную клятву, — камергер посмотрел на Сашу, — Вы выучили?
Саша утвердительно кивнул.
— Хорошо, — продолжил инструктировать камергер. — Проговорите клятву и коснитесь губами клинка, чтобы на губе осталась капля вашей крови. После ответа старейшин пройдите на своё место. Исполняйте.
Саша взял кинжал и присел, как объяснил камергер. Он всегда был аккуратен и с особым трепетом относился к разного рода повреждениям, порезам и ссадинам, но от страха, что крови окажется недостаточно, резанул безымянный палец довольно сильно, кровь тонкой струей полилась по пальцу и закапала на плитку. Парень посмотрел на лезвие — «Хорошо, тоже испачкалось в крови» — подумал он и поднял голову на старейшин. Он часто представлял себе, как чувственно и с выражением прочтет клятву, со смелым трепетом и уважением глядя в глаза Великим ведьмам.
Старейшины вдруг разом скинули капюшоны, и Саша застыл, не сумев вымолвить даже слова. Сказать, что он был поражён, значит не сказать ничего! Парень не мог собрать мысли в кучу, слова клятвы исчезли из его головы, а их место заняли лишь вопросы — «Как? Это бред? Бабушка Нина? баба Катя? Тётя Майя! — и наконец, — бабушка?!». Он знал лица всех этих старейшин, они были простыми бабушками. Его бабушка, её родная сестра, их двоюродная сестра и лучшая подруга.
Губы старейшины Валентины дернула еле заметная улыбка и она приложила указательный палец к губам, показывая внуку, что не время вопросов.
Саша поймал себя на том, что он и правда приоткрыл рот и с его языка готовы были слететь все эти вопросы. Он внимательно взглянул в глаза каждой из старейшин, остановился на бабушке и запинаясь начал произносить клятву:
— Я, Александр, преданный брат по силе и духу вступаю в гвардию старейшин. Клянусь верно служить интересам Магического Совета. Клянусь.
Саша прильнул губами к испачканному его кровью клинку и встал, гордо расправив плечи. Под конец клятвы голос его снова стал уверенней и твёрже, он взял себя в руки, решив, что еще успеет задать бабушке все интересующие его вопросы. Хотя, стоит признать, ему ужасно не терпелось выяснить всё как можно скорее.
Камергер аккуратно забрал кинжал и стал протирать его белой салфеткой.
— Мы принимаем твою клятву, гвардеец! — сказала с нескрываемой гордостью старейшина Валентина, — Магический Совет принимает твою клятву, гвардеец! Ибо Воля старейшины есть воля Совета, а воля Совета есть воля старейшины!
Возвращаясь на своё место в шеренгу, Саша взглянул на друзей и по их выражениям лиц понял, что их ничего не смутило и не показалось странным его поведение. «Отлично, значит я не привлек лишнего внимания» — успокаивал себя парень, он переживал, что совсем растерялся и выглядел полным дураком со стороны.
Следующим камергер вызвал Артёма Перова.
***
После того, как церемония посвящения в гвардейцы старейшин закончилась, всех новобранцев встретил высокий темноволосый мужчина с азиатским типом лица. Он был коротко подстрижен, гладко выбрит, а по лицу его было очень трудно определить возраст. Лишь тяжелый взгляд темных раскосых глаз говорил о том, что он уже не молод. Одет мужчина был в такой же костюм, что и ребята, только на груди его большой золотой булавкой в виде головы ворона была скреплена короткая бордовая накидка, свисавшая плащом до поясницы. Звали мужчину Ли-Он, он был командиром гвардии.
Ли-Он представился и провёл новобранцев в большое одноэтажное крыло, примыкающее к основной части Цитадели с Запада. С нескольких окон было хорошо видно крыло магической академии.
— Это казарма гвардии, — объяснил командир.
Он провел экскурсию, подробно рассказывая где и что находится.
Парадные массивные двери с улицы заводили в просторную прихожую. Почти напротив парадного входа располагалась высокая деревянная дверь с резным орнаментом в виде восточных зданий с фонариками и типичными китайскими крышами, а вокруг этих зданий летали длинные китайские драконы. За дверью был кабинет и личные покои Ли-Она. Левее деревянной двери была широкая прямоугольная арка, которая вела в просторное помещение, которое было уставлено в ряд узкими кроватями. Совсем как в армейских казармах. По левой стене была большая двустворчатая деревянная дверь, простая, без украшений. За ней находилась столовая и кухня.
— Это ваше основное помещение. Его принято называть расположением или просто располага, — перешел Ли-Он на армейский жаргон.
В расположении было ровно пятьдесят кроватей, по правую сторону от которых стояли небольшие тумбочки, за тумбочками оставлялся узкий проход. В дальнем углу на одной кровати сидели двое мужчин, рядом стояла высокая женщина, они о чем-то спорили. Ребятам показали их кровати, и когда Кира с Аней возмутились, что их кровати совсем рядом с кроватями парней, им объяснили, что здесь спят крайне редко. Только во время осады Морской Цитадели, которая была всего один раз более двухсот лет назад, или во время дежурства.
— Каждые сутки дежурят по четыре гвардейца. График составляется на два месяца вперед, — командир посмотрел на ребят, — вот с вами не ясно что делать. В гвардию ещё ни разу не принимали школьников, поэтому вас придется ставить в наряд только в выходные дни.
Дальше командир показал на маленькие двери по углам, по обе стороны от входной арки. Эти дверцы были украшены привычными табличками в виде мужской и женской фигурок, они уводили в многочисленные душевые комнаты и туалетные кабинки.
В конце спального расположения, ровно посередине, находилась широкая дверь. За ней был большой тренировочный зал со множеством причудливых манекенов и прицельными разметками, которыми были разрисованы стены. Из тренировочного зала был выход во внутренний двор, в котором так же располагались оборудованные для сражения площадки.
Маленькая дверь в углу тренировочного зала вела в основную часть Цитадели. Молодым гвардейцам во время их первого дежурства пообещали рассказать о коротких путях, минуя запутанные коридоры, к залу заседания Совета и даже к личным покоям старейшин.