— Привет, ба.
Саша присел на гостевой стул у окна. Потом нервно встал, двинулся было навстречу к бабушке, чтобы поприветствовать её, на пол шаге вернулся и сел обратно.
— Здравствуй, — улыбнулась Валентина и решив закончить метания внука, отвернулась к плите, — я чай поставила и вот, разогреваю пирожки.
— Спасибо, ба. Я не голоден, не хочу.
Бабушка Валя словно не услышав внука, поднесла сковородку с разогретыми пирожками к столу и стала выкладывать их на тарелку перед парнем, приговаривая:
— Такие пирожки получились, с картошкой, а эти вот, поменьше, с капустой. Мммм, какие получились. Ты такие ещё не ел! — веско заключила она, выкладывая последний пирожок.
Саша улыбнулся. Каждый раз, когда бабушка старалась уговорить своих внуков съесть что-нибудь, она нахваливала свою еду и говорила, что лучше у неё ещё никогда не получалось и они такого не еле. Каждый раз. И, действительно, вкусно было всегда!
Пока Саша взял горячий пирожок и стал есть, бабушка уже подставляла кружку с чаем.
— Утром ещё пекла, днём то некогда было, — проговорила Валентина.
Саша всё не решался начать разговор, спросить. Но тут бабушка как нельзя кстати дала ему то, за что можно было зацепиться.
— А где ты была?
— Вот, и себе налью чаю, а то ждала тебя, не пила ещё вечером, — прокомментировала бабушка, налив себе чай и присев за стол. — Где была? А почему ты думаешь, что я где-то была?
— Ну ты же сказала, что днём была занята, — с набитым ртом аргументировал внук.
— Так занята, да. Я ж не сказала, что куда-то выходила.
Саша снова засомневался, понимая поспешность своих догадок. «И правда, может в огороде возилась.». Он посмотрел на бабушку, которая громко хлебала горячий чай из своей кружки. Баба Валя сидела в своей любимой длинной черной юбки, на светло-коричневую легкую рубашку была накинута серая безрукавка, седые волосы были покрыты сине-зеленой косынкой, связанной сзади. Он видел перед собой обычную бабушку. Его бабушку. Да, она была один в один лицом со старейшиной, но разве может такое быть, что это она? Старейшина его бабушка?! Никаких золотых серёжек с изумрудами и большого перстня он сейчас не видел на бабушке. «Но их можно снять. Да откуда они у неё могут быть? Если бы она была могущественной ведьмой, разве жила бы вот так? Вот здесь?» — Саша осмотрел бедную обстановку бабушкиной комнаты. Он и не заметил, что баба Валя уже какое-то время наблюдает за ним, оторвавшись от своего чая. Он опустил глаза и встретился с ней взглядом. И вздрогнул. На него смотрели те же бледно-голубые глаза, глаза его бабушки, но он понял, что сегодня в Цитадели на него смотрели именно эти самые глаза. Никакого сомнения не может быть.
— А ты где был сегодня? — вдруг спросила его бабушка.
— Я. Э-э, да гулял. Ничего такого. Ба. — вдруг сбивчиво начал Саша, потом вдруг собрался и выпалил разом, — Я был в Морской Цитадели и меня приняли в гвардию старейшин.
Повисла недолгая пауза и Саша совсем уже решил идти до конца.
— Ты приняла меня в гвардию старейшин. — уже более спокойно продолжил он, не сводя взгляда с бабушки, она тоже смотрела ему в глаза, — и баба Нина, баба Катя, и ещё, то бабушка Майя была, кажется, сестра бабы Веры, я не помню её, давно не видел.
По мере того, как Саша всё увереннее перечислял старейшин, Валентина начала улыбаться. Когда внук закончил, она не стала ничего говорить, вместо этого она вернулась к своему чаю, снова громко прихлёбывая.
Молчание затянулось на несколько минут и Саша эмоционально возмутился, не выдержав:
— Может ты мне что-нибудь скажешь? Как-будто я тебе что-то обычное рассказал. Как-будто про уроки!
— Ну ты же меня не о чем не спросил. Что мне тебе сказать? — спокойно ответила Валентина.
— Да хоть как-то прокомментировать! Правда это или нет, наконец?
— Что именно?
— Что вы принимали нас в гвардию старейшин. В свою гвардию.
— А ты как считаешь, правда?
— Ты мне скажи! — не мог успокоиться Саша, а то чувство, что бабушка будто издевается, или как модно говорить у молодежи — стебёт его, выводило парня из себя ещё больше, — Правда?
— Правда, — наконец, так же спокойно, допив свой чай ответила бабушка.
Снова повисла тишина. Но на этот раз её нарушила сама Валентина, она отставила кружку и посмотрела на внука и менторским тоном начала:
— Если тебе нужно что-то узнать, задавай вопросы! Вот спросил, я и ответила. А без вопроса нет и ответа. А так вот, крутиться вокруг да около, что уж на сковороде, то ничего и не выведаешь. Лишь себя до такого запутаешь, такие сказки накрутишь! Уууу.
— Да уж, — тихо сказал Саша, — куда уж сказочнее? Но как?!
— Вот так, — снова с непоколебимым спокойствием ответила бабушка, потом улыбнулась, — каков привет, таков и ответ! Хочешь получить верные ответы, задавай верные вопросы. А то, что это за вопрос «Как»? Вот тебе и ответ, вот так!
— Как такое может быть? Ты старейшина! И бабушка Нина, и баба Катя с Майей!
— Ну вот так и может быть. Так сложилось, так мы работали, что стали, вот, старейшинами. — уже более серьёзным тоном ответила Валентина, явно давая понять свои уклончивым ответом, что внук по-прежнему задает не те вопросы. Не верные вопросы.
— Я читал, что старейшинам больше восьми ста лет и они чуть ли не самые сильные ведьмы в мире, — Саша немного стих и поправился, — ну, то есть, вы. Они же это вы!
Валентина снова заулыбалась.
— Самые сильные из ныне живущих магов, — веско поправила она, — а почему ты думаешь, что этого не может быть?
— Да может. Просто, ба, — с отчаянием в голосе сказал Саша, — у меня в голове никак не укладывается, что ты, моя бабушка, простая старушка, которая печет вкусные пирожки и варит борщ — сильнейшая ведьма, старейшина МагиКона. И твоя подруга Бабушка Катя. И бабушка Нина, твоя сестра, твоя двоюродная сестра баба Майя тоже. А пятой старейшиной была бабушка Вера? — парень вдруг округлил глаза от своего предположения, — Вам правда почти девятьсот лет?!
— Да, бабушка Вера была пятой старейшиной. Наш с Ниной отец и мать Веры и Майи были родными братом и сестрой, происходили из могущественного рода. Мы унаследовали их дар. А баба Катя. Да, мы все с ней очень давно знакомы. Много трудностей прошли, долго рассказывать, да всё уж и не упомню. А лет то нам, да столько, сколько и отмечали. Вот мне сколько, восемьдесят один отпраздновали в этом году? Вот столько мне и есть, только еще восемь веков прибавь.
— Восемьсот восемьдесят один! — воскликнул Саша.
— Верно.
— Значит, бабушке Нине восемьсот восемьдесят три?
— Да. Катерина на год меня младше, Вера на три была. А Майя на пять лет младше Веры.
Саша захлопал глазами. Он не стал делать сложных математических расчетов и высчитывать года каждой из старейшин. Для себя просто понял, что бабушка его родилась не в 1928-м году, а в 1128-м.
— Невероятно! — продолжал удивляться парень, потом его вдруг осенило, — а мама?
— Ты уже должно быть узнал на занятиях, что магическая энергия поддерживает жизнь наиболее сильных магов дольше века. Иногда значительно дольше. Чем сильнее маг, тем дольше сила его будет поддерживать молодость и физическую крепость. Но организм перестает стареть и всё равно, что замирает. Потому и дети могут быть только в первый век, пока организм не замер, и в последний век, когда снова продолжилось старение.
— Так мама из первого века или из последнего? — не понял Саша.
— Маме твоей столько, сколько ей есть на самом деле. Из первых детей у нас никого не осталось, — как-то грустно проговорила Валентина, уперев невидящий взгляд куда-то в окно, будто бы пытаясь вспомнить давно минувшее время, — страшно погибли. Убиты, растерзаны. Сожжены. Всё играли, за власть боролись.
— Получается, это правда? Правда, что нам рассказывала Маргарита, будто бы старейшины подписали какой-то договор и все их потомки были лишены сил, чтобы они спокойно жили в обычном светском мире?