— Это я, — наконец громко произнёс Саша, но голос его дрогнул.
— Что ты? — не поняла Аня.
— Аня, это я тот одноклассник. Я …, ты… э… — Саша не мог решить, как лучше сказать, «я люблю тебя» или «ты мне нравишься», первое звучит очень сильно, второе как-то не серьезно.
Наконец, он решился:
— Аня, ты мне очень сильно нравишься! Очень сильно и уже давно.
Аня словно онемела. Она стала немного приоткрывать рот, словно вот-вот собираясь что-то сказать, но не решалась. С одной стороны, ей, как и любой девушке, льстило подобное признание, с другой, она и правда, никогда не думала о Саше как о парне. Он всегда был другом. Кроме того, Аня ещё помнила Эрика и не оправилась после того, как узнала, что произошло с ним на самом деле. И теперь, даже если допустить мысль, что с Сашей может что-то получиться, она считала, что это будет предательством по отношению к Эрику. Ещё рано, очень рано. Аня не могла ответить Саше взаимностью, и теперь она приняла окончательное решение, что даже предположить и дать надежду на появление этой взаимности она не сможет. Но как не обидеть его и помягче всё объяснить? — её занимала теперь только эта задача и она осторожно начала:
— Саш, ты очень хороший парень. Милый и заботливый. Верный. Симпатичный.
— Но у нас ничего не выйдет, потому что мы одноклассники и друзья? — перебил вдруг Саша. — Это банально, начинать хвалить, перечислять мои достоинства, которые нафиг никому не нужны. Никому не нужны хорошие и заботливые!
Саша резко отвернулся от Ани. Девушка тихонько тронула его за плечо, поворачивая к себе и заглянула ему прямо в глаза. Словно прочувствовав все эмоции Саши, ей самой вдруг стало как-то больно и печально от выражения его глаз.
— Нет, всё не так, — вкрадчиво начала Аня, — я всё ещё люблю Эрика. Я не могу, это предательство. И да, ты хороший и милый, но ты мне друг. Ничего больше …
Саша вдруг поцеловал Аню. Это произошло так внезапно и неожиданно, даже для самого Саши. Он вспоминал потом, что Анин взгляд и речь были настолько нежными и искренними, что он вдруг подумал, что на самом деле она тоже что-то к нему испытывает, но не ей совестно перед Эриком. Произошло то, что часто бывает с безответно влюбленными, когда они путают жалость с любовью и обманываются ложной надеждою.
Аня резко оттолкнула парня и отскочила сама на несколько шагов, в руках её вспыхнуло пламя, а глаза заблестели от злости. В ней не осталось больше никакой жалости.
— Ты мне не нравишься! — закричала вдруг она, — пойми это! Я люблю Эрика! Ты и рядом с ним не стоял. Ни в какое сравнение идти с ним не можешь! Вы все не можете! Слышишь? — вдруг из её глаз полились слезы, — Не подходи ко мне, понял? Никогда не подходи ко мне! Не смей меня трогать. Отвали!
Последние слова утонули в рыдании девушки. Аня погасила огонь и исчезла в портале. Она даже не посмотрела, есть ли вокруг очевидцы из светских или нет.
Саша с минуту ещё стоял как вкопанный, потом оглянулся — никого! «Хоть в этом повезло» — подумал он. «Неужели я ей настолько противен? Но что во мне не так? Почему?» — Саша искренне не понимал. Особенно сложно было понять Анин отказ после того, как парень сам уверил себя в своих достоинствах и своем положении, которым, как он считал, уже превзошел этого Эрика. И теперь никак не мог понять, почему его отвергли. То, что любовь возникает абсолютно независимо от «крутости» занимаемого положения, Саше так в голову и не пришло.
Парень на автомате продолжил свой путь к школе и всё прокручивал в голове произошедшую сцену. Саша окончательно убедил себя в том, что он всё ещё уступает в чем-то и кому-то, неважно кому, важно, что он не достаточно хорош во всех смыслах. Единственное, в какой мысли он ещё больше укрепился, так это в той, что он не сдастся, не сломается. Захаров решил для себя, что во что бы то ни стало добьется успеха как в магическом мире, так и в светском. Никто не посмеет сказать, что он не идет в сравнение с кем-то. Это с ним никто не сможет сравниться. По отношению к Ани, парнем завладела обида и злость. Он всё ещё отчетливо чувствовал и понимал, что она для него важна и нужна ему, но будучи, как оказалось, неимоверно гордым, он пообещал, что больше никогда не проявит слабость и не станет снова объясняться с ней. «Она сама ко мне прибежит. Я добьюсь этого».
Войдя в школу, Саша столкнулся с новой проблемой. Ани нигде не было. Она переместилась не сюда. Когда все старшеклассники разобрались по парам и закружились в красивом вальсе, который потом неожиданно сменился современной клубной музыкой и под удивленные и одобрительные крики учеников выпускники начали фееричное шоу, Саша стоял у стенки и смотрел на всё с завистью. Ещё несколько часов назад он представлял, как они с Аней тоже будут кружиться в этих танцах, счастливые и влюбленные.
Когда все оттанцевали, к Саше подошел Артём с Кирой, они были все красные и запыхавшиеся от танца, но светились радостными улыбками.
— Саня, а вы чё? Где Аня? — спросил всё ещё задыхаясь Артём.
Саша не выдержал и раздраженно вскрикнул:
— Я откуда знаю, где твоя Аня? Отвалите вы все, вместе с это Аней!
Саша выбежал из школы и рванул в сторону дома. Он почувствовал себя настолько униженным и уязвленным, жалким и глупым. «И всё это из-за какой-то глупой девочки! — думал Саша, — Каким дураком я выглядел?! Стою у стенки, без пары. Посмешище! Ненавижу!». Он пробежал через центральную парковую аллейку и остановился в небольшом пустыре за Дворцом Культуры отдышаться. Саша согнулся опираясь о колени и вдруг зашептал:
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу.
Потом он выпрямился и вдруг громко-громко, что было силы крикнул:
— Ненавижу!
После чего резко выпрямил руки в сторону высокого и толстого дуба, старого-старого дуба выплеснув всю свою энергию в телекинетический удар. Вместе с энергией, казалось, ушла и злость. Дерево же, вдруг всколыхнулось и с громким треском, обломившись у основания, повалилось.
Проверив, что дерево не зацепило линий электропередачи, повалилось на землю, поломав под собой ещё несколько маленьких деревьев и перегородило часть дороги, Саша решил, что лучше поскорее отсюда убраться. Казалось, что злость почти прошла, осталась лишь боль. Тупая ноющая боль, и она с ним на долго, Саша это почувствовал отчетливо.
***
Мария легонько потянулась в кровати и прильнула к груди Дмитрия.
— Ты мой лучший мужчина, — промурлыкала она, — я тебе уже говорила?
— Каждый раз, каждую нашу встречу. Жаль только, что эти встречи так редки.
Мария немного привстала, опершись локтем о подушку, и заглянула Дмитрию в глаза.
— Ты же знаешь, что нам нужно оставить наши отношения в тайне, пока…
— Вот именно, что я этого не понимаю, — эмоционально ответил мужчина, — Нам нечего опасаться. Если ты открыто поддержишь меня, то вместе с Костей нас будет трое. Трое верховных советников против одной Дианы. Даже если Яков выступит на её стороне, то Стефано останется нейтрален. Этот старик уже идет по стопам старейшин, доживая свой последний век. Он потерял всякий интерес к политике, к власти, и окончательно, кажется, помешался на светских игрушках.
— Старейшины очень высоко ценят Диану и считают её самой могущественной из советников, — Мария немного прищурилась, скривив губки, — вполне заслуженно, причём! Вопреки нашим ожиданиям, сами старейшины не спешат уходить на отдых и спокойно встречать свою старческую смерть.
— Этот сопляк вдруг объявился, какой уж тут покой? Им нужно теперь внучка в Совет ввести.
— Вот именно, — зашептала Мария, как будто испугавшись, что их могут услышать, — Поэтому нам пока нужно, чтобы Диана считала меня своей союзницей. А вот твоей любовнице она вряд ли станет доверять.