«Знаешь ли ты, вдоль ночных дорог …»[2] — доносилось из динамика телефона.
Саша немного отстранился от Ани и остановился. Он посмотрел на магический обруч, висящий на её шее. Аня проследила за его взглядом, и вздрогнула, когда друг снял его и откинул на пол.
— Так не должно быть, — тихо прокомментировал Саша, — ты должна быть свободной. Ты должна запомнить свою свободу.
В его глазах промелькнул отблеск невыразимой скорби. Но сейчас это была не скорбь по пережитой утрате друга, как подумала Аня, это была скорбь о будущей утрате частички самого себя. Решение было принято.
Обруч-артефакт с характерным звуком покатился по полу и упал. И нужно ли говорить, как были удивлены находящиеся в наблюдательной комнате Мария, Саида и Аслан? Они тут же насторожились и обратили всё своё внимание на Сашу с Аней, но не стали ничего предпринимать. Саша и Аня об этом не знали, оттого ничего их и не смущало.
Вместо слов благодарности, Аня нежно прильнула к губам Саши. Это был быстрый поцелуй, но невероятно чувственный.
Они продолжили танцевать и друг крепко-крепко прижал Аню к себе, поднял и положил правую руку девушке чуть выше шеи, на затылок, зарывшись в её кудрях. Аня крепко обвила шею парня.
Под самый эмоционально насыщенный заключительный припев песни, под строки «Сердце его теперь, в твоих руках, не потеряй его и не сломай …»[3], Саша прошептал: «Эго империо мемориа туа».
Аня глубоко вздохнула, её пронзила острая боль, словно в её голову разом всадили десятки тонких иголок.
— Нет! — вскрикнула она. Это был крик отчаяния. И мольбы …
Мольба не была услышана. Невидимые иглы продолжали проникать в голову, жаля и разрывая мозг. Ломая ментальную защиту.
Аня собрала все силы, которые в ней остались, которые она успела накопить, с того момента, как Саша убрал обруч. Но это были лишь крохи, которых хватило накалить ладони, даже не воспламенить как следует.
Саша почувствовал, как на лопатках, ближе к бокам, где Аня обхватила его ладонями во время танца, ужасно запекло. В какой-то момент, Захарову показалось, что он почувствовал запах подгорелой плоти. Своей плоти. Но он не отступил. Лишь со всей силы прикусил нижнюю губу так, что выступила кровь. Саша зажмурился, сосредотачиваясь на заклинании.
Он уже не мог по-другому. Он уже принял решение. Снова накатили волной чувства боли и утраты, накатили воспоминания о лучшем друге.
«Сердце его теперь, в твоих руках, не потеряй его и не сломай …», — в последний раз пропелось в песни, когда руки Ани ослабли, перестали в отчаянии жечь мучителя и бессильно опустились вниз. Девушка с затуманенным взглядом уже была сломана.
В экспериментальную комнату вбежали Саида и Мария. Было поздно. Мария подхватила под руки потерявшую чувства Аню, Саида немного оттолкнула Сашу. Парень посмотрел на неё невидящем взглядом, полным слез. Под нижней губой начала запекаться кровь на месте укуса, с ранки вниз по подбородку стекала тоненькая красная струйка. Саша прошел к выходу, ни на кого не обращая внимания. По бокам спины, на уровне лопаток рубашка его была прожжена, на коже было два ожога в виде отпечатков рук. Сильные ожоги, до мяса.
— Вызови лекаря и проследи за ней, — приказала Мария, не понятно кому именно, Саиде или Аслану.
Оба стали выполнять приказ. Сама же глава финведа последовала за Сашей, совершенно верно предположив, что он направился к Диане.
***
Диана стояла в своем кабинете у окна, облокотившись о широкий подоконник, её подбородок спокойно лежал на сплетенных пальцах. Она смотрела на ночное звездное небо, и казалось, была спокойна и умиротворена как море, тихо играющее волнами, на которых серебрилась и переливалась лунная дорожка. Но спокойствие то было внешним, поверхностным, кажущимся, как в глубине соленых синих вод кипела активная жизнь, так и в уме верховного советника Дианы кипели и бурлили мысли — просчитывались ходы, создавались стратегии, подбиралась тактика.
Услышав приближающиеся шаги, герцогиня повернулась к двери, прислонившись к подоконнику. Саша влетел без стука. В другой раз парень обязательно бы удивился прекрасному виду на море и чистое небо, открывавшемуся из окна кабинета Диана, обязательно бы спросил, почему она постоянно старательно зашторивает окно скрывая эту красоту. В другой раз, но сейчас он был не в себе. Диана заметила, что парень неестественно бледен и напряжен, на лбу были видны выступившие капельки пота, челюсть сильно сжата, а желваки ходили туда-сюда. Голубые глаза с теплой синевой блестели не только от недавно выступившей слезы, в них блестел не добрый огонёк. Диана выпрямилась и напряглась.
Саша молча протянул руку. Кинув быстрый вопрошающий взгляд на Марию, которая появилась в дверях — та её коротко кивнула, Диана приняла руку парня и не произнося никаких заклинаний и формул, запустила магическое чтение памяти. В голове женщины закружились кадры, быстро, в обратном порядке — так выглядел поиск нужных воспоминаний, от самых последних вглубь, к нужным. Перемотка остановилась на том самом чаепитии, которое Дмитрий устроил днём. Диана сморщила красивое благородное личико в напряжении, она отчетливо разглядывала моменты воспоминаний, словно нажимая на паузу фильм, вглядывалась в мешочки и травы, которые Дмитрий добавлял в чай, взглянула на черный порошок. Когда Дмитрий активировал смесь в напитке, Диана почувствовала всплеск энергии, точнее, почувствовала Аня.
Далее, время, проведенное девушкой до вечера, Диана просмотрела вскользь, не останавливаясь ни на чем особо, там не было ничего интересного — быт, а в мыслях непрекращающиеся страдания и бичевание самой себя за несчастную судьбу и слабость. Принять решение поговорить, как советовал Дмитрий, Аня всё никак не решалась. До тех самых пор, пока не начали действовать выпитые ею соединения. Герцогиня хорошо почувствовала беспокойство и возросшую тревогу девушки. Решение принято: «нужно поговорить — подумала Аня, — нужно всё выяснить, открыто высказать свои мысли. Проверим, какие они мне друзья?».
Во время разговора Диана действительно увидела тени и шепотки, но это были не галлюцинации. Верховная советница теперь точно понимала, что именно использовал Дмитрий, понимала, что он сыграл в этом спектакле куда более значительную роль, чем могло показаться на первый взгляд. Диана увидела всё, что ей нужно было увидеть, и молча отстранилась от Саши.
— Сукин сын! — яростно воскликнула Диана.
Мария удивленно уставилась на неё, подумав, что эта яркая характеристика относится к Саше. Сам же парень, уставший, больше морально, чем физически, отошел к окну и уставился на морской пейзаж.
— Унос спектриум, — сказала Диана, посмотрев на Марию.
«Коварно» — подумала Мария, но ничего не ответила. Она прошла в кабинет и оперлась на спинку дивана.
Саша вспомнил занятия по магической теории. Это заклинание в народе называли «рука кукловода», и оно считалось очень опасным, в особенности от того, что не смотря на мощность действия, было легким в применении, не считая редкости четвертого ингредиента — русалочьей слезы. Но эти мысли пронеслись у юноши быстро и были заменены вдруг мыслью о Кире.
— Как Кира? — неожиданно для верховных советниц спросил парень.
Не дождавшись ответа, Саша ушел во вторую комнату, где спала подруга.
— Получается, все те галлюцинации, на которые ссылается девушка, были вызваны самим Дмитрием, — тихо констатировала Мария.
— Не просто вызваны, — поправила Диана, — рукой кукловода можно не просто вызвать какие-то галлюцинации. Находясь за сотни километров, можно подключаться к мыслям жертвы и заставить её увидеть то, что захочет кукловод. Сразу, здесь и сейчас. Ты понимаешь, что внушить мысль воспользоваться тем или иным боевым арканом кукловоду тоже не составит труда? А кардамон и мелисса — отличные седативные в своем сочетании, да ещё если сдобренные порошком сушеной кости василиска, я думаю именно этим был тот самый порошок, это было бы логично во всяком случае. В общем, — холодно закончила Диана, — девушка не могла контролировать себя, это однозначно.