— Не могу поверить, что мне наконец удалось тебя вытянуть из дома. Хотя бы на вечернюю прогулку. Уже что-то.
С той трагической ночи, когда погиб Артём и Диана, а Аня подверглась допросу и принудительному чтению памяти, прошло уже больше месяца. Наступил новый, две тысячи одиннадцатый год. Саша часто общался с Кирой, каждый день они виделись в школе, каждый вечер созванивались или списывались, время от времени парень заходил к ней в гости домой, но куда-то из дома для прогулок и развлечений девушка ещё не выбиралась. Отказывалась. И вот, в канун Рождества, Саша убедил её выйти вечером хотя бы пройтись по посёлку и подышать свежим морозным воздухом.
— С наступающем Рождеством, кстати! — поздравила девушка.
Саша улыбнулся.
— В МагиКоне большие перемены, — с интересом начал Захаров, но понял, что девушку это не сильно интересует, замолчал.
Они прошли несколько метров молча.
— Я слышала, ходят слухи, что тебя прочат в верховный совет, — сказала вдруг Кира.
Саша удивленно посмотрел на неё, но проговорил спокойно:
— Это не слухи. Я стану верховным советником. Одним из. На следующем заседании Совета старейшины будут принимать клятвы. Нужно укомплектовать весь Совет, и большой, и малый.
Они немного прошли молча. Саша не знал, как правильно продолжить дальше. Кира не знала, стоит ли вообще продолжать дальше? Ей совсем не хотелось говорить о магическом мире. О мире, который забрал её друга, возможно её первую, настоящую и чистую любовь. «Да нет, не возможно — подумала Кира, — а так оно и есть, я и правда влюбилась в Артёма».
— МагиКон за одну ночь потерял четырех верховных советников и шесть младших. Вслед за Дмитрием, Яковом и Константином сбежали все шесть их младших советников. Все лояльные и подконтрольные к ним челны расширенного совета испугались репрессий и следствия.
— Что ж, это настоящий кризис, — равнодушно констатировала Кира.
— Да, — согласился будущий верховный советник, — старейшины ждут, чтобы я принял активное участие в поиске кандидатур для свободных мест в Совете. По этому я… — Саша закашлялся. Он не был уверен, как Кира воспримет его предложение и не решался его озвучить.
Кира понимала, к чему ведет друг, но не стала ему помогать. Перспектива занять место в Совете в столь юном возрасте уже не могла прельстить её. Уже не вызывала чувство гордости и не утоляла жажду амбиций. Амбиций уже не было. По крайней мере в магическом мире.
— Ты нужна мне, Кир, — не уверенно проговорил Саша, — гхм-гх, — откашлялся он и продолжил более четко, — Мне нужны друзья. Мне нужны те, кому я могу доверять. Совет, как мы убедились, это скопище змей и предателей. Не знаешь, от кого получишь удар исподтишка.
— Прости Захаров, но я не хочу. Я не могу.
— Почему? — не уверенно поинтересовался Саша. В глубине души он понимал мотивы отказа, понимал и боялся их. Боялся оказаться правым.
— Именно по тому, что это злой, коварный и беспощадный мир. Мир магии. Я вообще больше не хочу быть связана с этим миром! — Кира говорила всё эмоциональнее, — Я ни разу не сотворила ещё ни одного заклятия! Слышишь? Даже волосы больше не сушу с помощью магии!
Саша промолчал. Горина немного успокоилась и продолжила тише:
— Светский мир тоже поло опасностей, жестокостей и зла, но я его знаю. Понимаешь? Я родилась и выросла в нем, и еще росту… Прости, Саш. Не обижайся.
— Мне не за что, Кир, — Саша сжал подруге локоть, — я понимаю тебя. Мне жаль, но я тебя понимаю.
— Хорошо, — с облегчением и благодарностью кивнув ответила Кира.
Минут десять они шли молча.
— Послушай Кир, я к этой теме больше не вернусь, но должен сказать. Ты должна знать, что всегда можешь рассчитывать на меня. Как на советника, в магическом мире. Если вдруг надумаешь вернуться… — Саша немного сбился, — или ещё что. Ну в общем…
— Я поняла, спасибо. Тогда и я тебя хочу спросить. Что с Аней? Она так и не появилась в школе за этот месяц. Говорят, она в больнице.
— У неё психические расстройства. Как объяснили врачи, часть рефлексов была утеряна, она, например, забыла, что делать с вилкой и не понимала, что нельзя лезть пальцами в розетку. Но ей уже лучше, хотя врачи сказали, что в полной мере вернуть ей рассудок и психическую стабильность не удастся.
— Бедняжка, — пролепетала Кира.
На удивление девушки, Саша не стал что-то неуверенно мямлить, подбирать слова и прятать взгляда. Он рассказал о состоянии Ани спокойно и холодно, словно он совсем не был причастен к тому, что с ней стало.
Но Захаров и не собирался отрицать своей причастности. Просто он перестал воспринимать это, как вину, уже давно оправдав для самого себя свой поступок с Аней.
— Не стоит, — бросил он, — она хотя бы жива.
«В отличии от Артёма» — именно так мысленно они оба закончили эту фразу.
— Возможно ты меня осудишь, твоё право, — снова заговорил Саша, — но ты должна знать. Аню лишили магических сил. Я настоял.
Кира удивленно вскинула брови:
— Это слишком жестоко!
— Я считаю, что это не только достойное наказание за убийство друга, — тихо проговорил Саша, — но необходимость. Теперь, когда она психически не стабильна, она не сможет контролировать силу должным образом. Это очень опасно.
Кира ничего не ответила. Они больше не говорили о магии. Ни в этот раз, ни в следующие их встречи.
***
На Восточных склонах Приполярного Урала в землях Вечной мерзлоты безраздельно властвовал беспощадный триумвират — мороз, снег и ветер. Жестокие хозяева не жаловали гостей. Никаких. Они-то с трудом терпели местную флору и фауну. Поэтому не удивительно, что появившемуся на заснеженных горных перевалах мужчине приходилось тяжко.
Непрошенный одинокий гость тяжело пробирался через высокие сугробы, местами доходившими ему выше колена. Это был молодой на вид парень, лет двадцати пяти, одетый в серо-синий утепленный костюм-аляску, лицо его было обмотано теплым шарфом, а на глаза надеты специальные затемненные очки-маска, защищающие верхнюю часть лица от ветра, а глаза от ослепительного света, отражающегося от белого покрова гор. Парень шел медленно, то и дело оглядываясь по сторонам, чтобы не пропустить только ему ведомых знаков, которые укажут ему верный путь.
«Осталось совсем чуть-чуть» — подумал Дмитрий, остановившись. Сильный порыв ледяного ветра чуть не сбил с него капюшон. Разряженный воздух говорил о том, что беглец забрался уже довольно высоко. Он огляделся — слева покатый спуск уходил метров на триста и заканчивался небольшой равниной. Которая снова уводила вверх, всё круче и круче к вершине высокого хребта. Прямо был некрутой подъем вверх, который всё поднимался и поднимался, сколько хватало глаз. Вероятно, за ним шел спуск. Должен быть спуск. Справа начинался сосновый лес, густым зеленым ковром устремившийся куда-то ввысь.
Если Дмитрий не ошибся, то, что он искал должно было показаться уже на вершине перешейка, ему оставалось подняться ещё метров пятьсот и будет спуск, уводящий к изгибающемуся лесу. Князь пошел, с трудом, снег был глубокий. Он жалел, что нельзя применить магию. «Совсем раскис! Без магии уже никуда. Слабак» — ругал он себя мысленно. И шел.
«Где, интересно, Яков? — подумал он, — Хах, отдал бы миллион, чтобы узнать, что твориться сейчас в Цитадели. Старухи навели там, надо думать, невероятного шороху. Рвали и метали, небось! — где-то там, под шарфом, он улыбнулся, — Нет, Яков долго не протянет. Он слишком раскис. Слишком сильно ранило его предательство этой гадюки». Дмитрий придался воспоминаниям:
Яков перенес их в одну из своих квартир. Из окон доносился шум большого города. Быстро умывшись и переодевшись, бывший генерал магической армии собрал имеющиеся в квартире артефакты и зелья. Далее Дмитрий настоял разделиться, создав три портала в разные точки, и дал Якову координаты, куда они должны были перейти четвертым порталом. Одновременно они запускали артефакты переходов, создавая еще по порталу в разные точки рандомно. Так они запутали следы и выиграли себе хотя бы час.