И тут Морита заметила леса у строившейся в южной части двора стены.
— Может, там проскочим? — спросила она, показывая на переплетение деревянных столбов и помостов.
— Отлично... Если только ты не боишься высоты.
Взяв женщину за руку, Алессан уверенно повел ее сквозь толпу. Они подошли к недостроенной стене. Передав Морите свой кубок, Алессан ловко запрыгнул на самый верх. Затем, встав на колени, принял от Мори-ты оба кубка и предложил ей руку.
На мгновение она заколебалась. Л’мал частенько поучал ее, как должна вести себя Госпожа Вейра — особенно там, где за ней могут наблюдать простые люди.
Вполне возможно, что на нее подействовало устроенное Орлитой представление. Каков дракон, таков и всадник! Что действует на одного, действует и на другого. Прелестный солнечный праздник... именно то, что требуется для отдыха от тяжких трудов этого Оборота. Скачки и вино из Бендена, а потом — танцы... Морита, Госпожа Форт Вейра, решила развлекаться от души.
«Ну и давно пора», — сонно заметила Орлита.
— Быстрее, — поторопил ее Алессан. — Скакуны уже выходят на старт!
Морита повернулась к одному из всадников — тот подпирал стену неподалеку.
— Подсади-ка меня, Р’лимак. Ладно?
— Моя госпожа!
— Да брось ты! Я хочу увидеть скачки! — Морита расправила свои юбки. — Подсади как следует. Мне не хотелось бы ободрать нос из-за твоей стеснительности.
Р’лимак явно вложил в толчок не всю силу — если бы ее не подхватили крепкие руки Алессана, Морита наверняка не удержалась бы наверху.
— Как он смущен! — рассмеялся Алессан.
— И поделом! Наездники голубых бывают такими занудами! — Морита взяла из рук юноши свой кубок. — Какой прекрасный вид!
Заметив, что скачки еще не начались, она повернулась, наслаждаясь восхитительным зрелищем: крутой спуск к равнине от подножия отвесной скалы, в которой был вырублен Руат, разукрашенные навесы торговых прилавков вдоль дороги, пустая площадка для танцев, раскинувшиеся вдалеке поля, окруженные изгородями сады, а за ними — плавный спуск к реке, вытекавшей из Ледяного озера высоко-высоко в горах. Сады, правда, стояли совершенно голые, а поля — грязно-коричневые, но зато небо — светлое, яркое, зеленовато-голубое, без единого облачка, и воздух волшебно теплый! Глянув на равнину, Морита увидела, чт® три скакуна из первого заезда замешкались и еще не вышли на старт.
— Руат выглядит сегодня таким веселым, — заметила она. — Раньше, когда я у вас появлялась, все ставни были закрыты наглухо и кругом ни души. Сегодня — совсем другое дело.
— Мы умеем веселиться, — ответил Алессан, не отрывая взора от линии старта. — Считается, что выбранное для Руата место — одно из самых лучших на всем 42
Перне. Хотя Форт холд древнее, но расположен, мне кажется, не так удачно.
— Арфисты говорят, будто Форт холд строился как временное убежище сразу после переселения с южного континента.
— Прошло четырнадцать сотен Оборотов, и все еще — временное убежище! В то время как мы, в Руате, все спланировали наперед. Мы даже позаботились о поле для любителей скачек.
Морита весело улыбнулась молодому лорду. Они оба явно сгорали от нетерпения, ожидая начала заезда.
— Смотри! Наконец-то все готовы!
Словно придя на помощь, легкий ветерок сдул поднятую скакунами пыль, открыв зрителям шеренгу выстроившихся на старте животных. Морита увидела, как упал красный флаг, и гонка началась. У нее захватило дух при виде рванувшихся вперед бегунов.
— Это спринт? — спросила она у Алессана, пытаясь разглядеть в мелькании ног, голов и крупов, кто же идет впереди.
Скакуны мчались такой тесной группой, что было невозможно различить цвета холдов на седлах и головных уборах наездников.
— Спринт, — ответил Алессан, прикрывая глаза ладонью от солнца. — Как обычно.
— Отличное поле для скачек. Просторное, и... О! Мне кажется, лидируют цвета Руата!
— Надеюсь, что так! — в волнении воскликнул Алессан.
Крики, радостные и ободряющие, раздавались вокруг; они долетали и с равнины от столпившихся вдоль скакового круга зрителей.
— Форт догоняет! — заметила Морита, когда второй скакун оторвался от основной группы. — И очень быстро!
— Нам надо только сохранить дистанцию! — слова Алессана звучали одновременно и мольбой, и угрозой.
— Твой бегун ее удержит!
Алессан недоверчиво покосился на спокойную, уверенную всадницу. Он буквально дрожал от волнения вплоть до того момента, когда скакуны пересекли финишную черту.