«Ты устала, тебе надо отдохнуть».
— Ишь ты, раскомандовалась! — покачала головой Морита, двигаясь к спальне.
Скинув тунику, она скользнула под покрывало, и через минуту уже крепко спала.
Глава 7
Капайм проснулся от оглушительного грохота барабанов. Голова у него просто раскалывалась. Эти проклятые барабаны гудели даже в его кошмарах — трудно назвать снами ту мерзость, что ему сейчас снилась. Он и проснулся не столько из-за шума, сколько убегая от излишне мрачных грез. Он лежал на постели, ощущая себя совершенно опустошенным. Очередная серия барабанной дроби заставила его зарыться головой в подушку.
Неужели они никогда не смолкнут? Раньше Капайм не замечал, что барабаны стучат так невыносимо громко. Надо было бы целителям поселиться в более тихом месте! В тщетной надежде на облегчение, он зажал уши ладонями. И тут он вспомнил все те сообщения, что оставил для передачи в холды и Вейры. Неужели их до сих пор не отослали? Уже, наверно, полдень! Разве мастер барабанщиков не понимает, насколько все это важно?! Или какой-нибудь глупый ученик посмел спрятать его записку в надежде поспать лишнюю пару часов?
Подобной головной боли Капайм еще никогда не испытывал. Просто невыносимо! И сердце его билось под стать бешеному ритму барабанов. Весьма странно...
Но вот барабаны умолкли — но ни его голова, ни сердце этого даже не заметили. Перекатившись на бок, Капайм попытался сесть. Надо что-нибудь принять от головной боли. Собравшись с силами, которых оказалось не так уж много, он сел. И не сдержал глухого стона. Шатаясь из стороны в сторону, мастер встал на ноги и добрался до шкафа.
Экстракт сладкого корня... Несколько капель. Должно помочь. Это всегда ему помогало. Отмерив дозу, Капайм плеснул в кружку воды и одним глотком выпил лекарство. Не в силах больше стоять, он, чуть не падая, проковылял к ложу и ничком повалился на него. Сделать ему пришлось несколько шагов, а сердце теперь колотилось еще безумней, чем раньше, и он буквально обливался потом.
Капайм был слишком хорошим лекарем, чтобы тешить себя иллюзиями. Он снова застонал. Сейчас не время болеть. Ему надо заниматься борьбой с этой непонятной эпидемией, а не лежать в постели. Лекари не болеют! Как же так... Ведь он так тщательно мылся после осмотра каждого больного!
Почему не помогает экстракт? Из-за этой головной боли он совершенно не может соображать... А сделать нужно так много всего! Надо перечитать и обработать записи, проанализировать ход болезни и вероятность вторичных инфекций типа пневмонии или ангины. Но как же он сможет работать, если ему даже глаз не разлепить? В отчаянии Капайм обхватил голову руками и застонал от чувства собственного бессилия.
Каким-то шестым чувством он вдруг ощутил, что в комнате есть кто-то еще. Минуту назад он был один.
— Не подходи ко мне, — воскликнул он, резко поднимая голову, и тут же вскрикнул от полыхнувшей в висках жгучей боли.
— Не буду.
— А, это ты, Десдра...
— Я поставила у твоей комнаты ученика. Не дело, если тебе не дадут выспаться, — Капайм слушал этот спокойный голос и чувствовал, как в него вливаются новые силы. — Ты ведь заразился этой новой болезнью, не так ли?
— В этом есть какая-то высшая справедливость,— чувство юмора редко покидало Капайма.
— Возможно, — усмехнулась Десдра, — но только сейчас тебя слишком часто поминают.
— Карантин, похоже, не прибавил мне популярности?
— Можно сказать и так. Пост барабанщиков — в настоящей осаде. Фортин делает все, что в его силах.
— Вон в той сумке лежат мои записи. Передай их Фортину. Ему всегда лучше давались организационные дела, чем диагностика. Ты только передай ему мои заметки. В них все, что мне удалось узнать об этой болезни.
Десдра пересекла комнату и вытащила из вещевого мешка довольно тонкую стопку.
— Узнал ты, похоже, не так уж много, — заметила она, просматривая ее листы.
— Да, так, — согласился Капайм и, криво усмехнувшись, добавил: — Но скоро я ознакомлюсь со всеми подробностями.
— Разумеется, — кивнула Десдра. — Ничто не сравнится с собственным опытом. Что тебе принести?