Все больше мертвых приходили в движение и начинали ползти под землей, извиваясь и вкручиваясь в нее на кротовий манер, отгребая грунт себе за спину. Это было медленно, просто невероятно медленно, но это было хоть чем-то. В день покойники преодолевали едва ли больше десятка сантиметров, стирая свою плоть до костей, но зато там, где прошел один труп, второй проходил гораздо быстрее и легче.
Я не знаю точно, сколько недель или месяцев у меня на это ушло, но к тому времени, когда полсотни собравшихся поблизости от меня мертвецов сумели разгрести в стороны землю и утрамбовать ее, я уже немного мог пошевелить руками. И теперь я понимал, какой ломкой пугал меня древний некромант. Ее можно было сравнить с ощущением, когда руки сильно замерзают на холоде. Когда пальцы онемевают настолько, что их даже невозможно свести вместе. Наверняка многие испытывали на себе подобные ощущения еще в детстве, когда возвращались домой с прогулки в одеревеневших от холода и льда варежках. А теперь представьте, что эти обмороженные руки сразу опустили под горячую воду. Знакомое ощущение окунания конечностей в горстку раскаленных углей? Боль и нестерпимое жжение, идущее изнутри, которое не прекращается, даже если их оттуда вынуть. А теперь помножьте это на бесконечность и раскиньте на все тело, и тогда, возможно, вам удастся осознать хотя бы малую часть тех мук, что испытывал я.
Да, это было ужасно. Терпеть эту пытку оказалось выше моих сил. Она сводила с ума чище всего остального, что происходило в моей жизни. Но я почти радовался этой боли. Ощущать хоть что-то и быть способным пошевелить хотя бы пальцем, а не быть пленником, запертым в собственном теле, было поистине прекрасно.
Вскоре зомби собрались вокруг меня на утрамбованном участке, где вполне можно было стоять, согнувшись в три погибели, и стали двигаться выше, к крышке бетонной плиты, которая перекрывала мне путь к свободе.
К тому моменту, когда я уже готов был приказать трупам разорвать свое тело на миллион маленьких кусочков, лишь бы не чувствовать этой лютой ломки, мертвецы докопались до твердого серого раствора. Сперва я обрадовался, что вот уже сейчас поднимусь из недр земли и восстану из своей смрадной могилы, заполненной спертым воздухом и вонью недоразложившихся тел, но вскоре понял, что несколько тороплю события.
Слаженные толчки почти полусотни мертвых не могли даже приподнять нашу импровизированную могильную плиту. Их спины трещали и хрустели, ломались кости, не выдерживающие адских нагрузок на которые просто не рассчитано человеческое тело. С треском рвались жилы и сухожилия, но моя воля все равно заставляла покойников пытаться снова и снова. Однако все, чего я смог добиться, это лишь то, что Кадавры все глубже утопали стопами в мягкой разрыхленной земле, а бетон даже не вздрагивал от их напора. Тогда я решил направить «кротов» перпендикулярно, чтобы добраться до стенок траншеи и попытаться прорыть там лаз за пределы неподъемного груза. Однако и тут меня ждал полный облом.
Как оказалось, наша могила представляла собой забетонированный со всех сторон канал, и уж прогрызть эти неопределенной толщины стены не было никакой надежды… хотя, если у меня в запасе будет лишние десять-двадцать лет, то вполне вероятно, что я смогу проточить себе проход, стерев в лоскуты несколько сотен мертвецов. Но вот только в том и загвоздка, что времени у меня не было. Я быстрее лишусь рассудка, чем выберусь отсюда.
Судьба снова повернулась ко мне задом, и мне не оставалось ничего другого, как размышлять, презрев свою боль. Возможно в дальнейшем это сильно скажется на моей личности, но ничего поделать было уже нельзя. Мне придется через это пройти.
Итак, что мы имеем. Бетон. Много бетона со всех сторон, прорыть который может быть под силу только Измененным. Наверняка такие меры были приняты из-за того, что наше захоронение фонит радиацией, поэтому нас укутали со всех сторон, чтобы дожди не смывали эту невидимую смерть глубже в почву. А это значило, что выход у меня только один – через верх, который был перекрыт многотонной плитой, но которую хотя бы есть шанс оторвать от земли…
Собрав еще несколько десятков мертвецов, я перебазировал весь отряд вместе с собой к ближайшей стенке траншеи. Приподнять хотя бы край плиты выглядело гораздо более реальным, чем стараться воздеть ее над землей всю целиком. Снова закипели приготовления. На этот раз я уложил самых поврежденных в процессе рытья Кадавров лицом вниз, а тех, кто еще не успел сильно пострадать, поставил на них сверху. Я полагал таким образом увеличить площадь давления на землю и предотвратить утопание в разрыхленном нашей возней грунте.