Легкие корабли римлян в походе
Дело заключалось отнюдь не «в небольшом подкреплении», не «в отряде пехоты», «не в одном полке» или даже целой армии, которой якобы не хватило тому или иному полководцу для его окончательной победы – в данном случае взять Рим. Конечно, решающую роль играли громадные людские ресурсы Рима. Ганнибал бил римлян не один раз, но им каждый раз удавалось восстанавливать свои силы и набирать новые войска. Полибий дает сведения, собранные сенатом в 226 г. до н. э. перед угрозой галльского вторжения. Согласно этим сведениям Рим смог бы выставить при необходимости 700 000 пеших воинов и 70 000 всадников. Из этого числа 150 000 пехотинцев и 26 000 всадников были из Самния, Лукании и Калабрии, то есть из мест, что Рим на время утратил после поражения в битве при Каннах. Хотя Ганнибал раз за разом разбивал войска римлян, те возникали вновь и вновь, словно феникс из пепла… При Требии он разбил войско знаменитого Сципиона (тогда римляне потеряли убитыми 20 000 человек). Правда, Сципион еще не оправился от раны, и командование перешло в руки второго консула, Семпрония. Ганнибал перебрался через Апеннины в 215 г. до н. э. и застал консула Фламиния врасплох. Переход был трудным, войска шли через болота. Большая часть вьючных животных пала. Великий полководец потерял глаз (лечиться было некогда, глаз вырезали с гноем). Ганнибал не стал ждать, пока соединятся войска двух римских консулов, – ударил по врагу. Не на высоте оказалась и римская разведка. Столкнувшись с воинами Ганнибала, легионеры отважно сражались, но после того как кельты отрезали им путь к отступлению, а консул Фламиний был убит, они отступили. На следующий день им пришлось сдаться. Римляне потеряли около пятнадцати тысяч и столько же их захватили в плен. Ганнибал оставил на поле сражения 1500 убитых (в основном кельтов).
Ганнибал – победитель. Статуя работы С. Шлоца
В 216 г. до н. э. консулами избраны были Варрон и Павл. При Каннах римляне решили дать Ганнибалу решающее сражение, собрав внушительную армию в 150 000 человек (16 легионов). То был самый кровавый день в истории Рима. На поле сражения остались лежать «командармы»: Павл, консулы Гемин и Регул, начальник конницы Минуций Руф, квесторы обоих консулов и 80 сенаторов. В итоге в трех катастрофах Рим потерял 100 000 человек. Отчаяние охватило Рим, вопли и стоны слышались всюду. Погруженные в мрачные думы, сенаторы не знали, что делать дальше. А толпа выместила злобу на двух весталках, которых обвинили в нарушении обета девственности. Одна покончила самоубийством, другую похоронили заживо. На скотном дворе сожгли живьем грека и гречанку, а также двух кельтов, мужчину и женщину. Но главное другое: Рим сжал зубы и решил сражаться до конца. Диктатор, каковым был избран Марцелл (претор и командующий флотом), объявил срочный набор в армию. Набору подлежали все мужчины старше 17 лет. Так создали два новых легиона. Сформировали и еще два легиона добровольцев (из рабов), пообещав им за доблестную службу по защите римского государства дать вольную. Освободили на тех же условиях и 6000 преступников. Сенат отказался вести с Ганнибалом переговоры о мире, отказался даже принять пленных римских солдат (хотя те готовы были и сами заплатить выкуп). Их продали греческим работорговцам. Рим перешел к тактике выжидания, мелких стычек, изматывания противника. Возникла даже фраза: до разгрома при Каннах римские армии шли на битву, после Канн – на войну.
Фреска Д. Рипанда. Ганнибал в Италии. Рим
Ганнибал
Знаменательно, что именно война против Карфагена, «первая мировая война» в истории, не только выдвинула Рим на первые роли в мировой политике, но явила миру такую величественную фигуру, как Публий Корнелий Сципион. Он станет известен миру как Публий Африканский (185–131 гг. до н. э.). В самом деле, это был достойный человек. Привлекают нас его человеческие качества. Он любил книги, поэзию, умную беседу с друзьями, любил долгие прогулки в лесу и по берегу моря, а также охоту. В то же время он терпеть не мог Форум и его политиков, их бесконечную и порой откровенно пустую болтовню. Суды же он ненавидел. Его душе была свойственна щедрость и удивительное равнодушие к богатствам. Когда в наследство от Сципиона Великого он получил огромное состояние (в драгоценностях), все эти «бирюльки» он отдал матери, а после ее смерти передал сестрам. Зятьям Сципиона, Тиберию Гракху, Назике, выплатил сразу всю сумму, хотя мог вы-плачивать и три года. Одним словом, это был щедрый и благородный человек. Публий Сципион имел железное здоровье, никогда не болел. В личной жизни был воздержан и чурался низких удовольствий. Так он сохранил здоровье и душевную крепость. Одевался просто и презирал любые украшения. Искусный воин, он и оружие любил простое, не дорогое. Будучи закален, зимой и летом он носил тогу с короткими рукавами. Пищу ел простую. Друзьям он позволял жить у него в доме, и те ни в чем не знали отказа.
Сципион Африканский
Таковы же были многие его друзья. Среди них выделялся умница и красавец, поклонник наук Лелий, прозванный за ученость Мудрым. Гораций применял к нему выражение «ласковая мудрость». Римское государство не породило никого более высоко просвещенного, чем Публий Африканский и Гай Лелий, которые открыто общались с образованнейшими людьми Греции (Цицерон). Дома они часто устраивали веселые обеды, «приправленные милой беседой». Эти беседы перемежались шутками, остротами, забавными историями и рассказами. Но, конечно, не эти умные беседы или забавы сделали из этого человека героя. По словам Плиния, Публий занял первенство в трех важных сферах человеческой жизни – он был лучший оратор, лучший император и лучший сенатор (то есть лучший полководец и государственный деятель). Соглашаясь с этим, наш автор добавляет: Сципион – единственный из людей Античности, а может быть, и «всей человеческой истории, о котором не сохранилось ни одной низкой сплетни, ни одного грязного слуха». В глазах римлян он стал живым идеалом, «совершенством», как называл его Полибий. Историк, который имел на руках семейные архивы Сципиона и побывал на полях сражений, говорил, что тот подобен прекрасной статуе, произведению великого мастера, где продумана и важна каждая, пусть и малая, деталь. Для Цицерона Публий был воплощением понятия humanitas, то есть квинтэссенция лучших человеческих качеств, ибо он в жизни «ничего не подумал, ничего не сделал и ничего не сказал, что не было бы достойно восхищения» (Патеркул). Эта великая личность – «солнце Рима».
Гравюра Г. Пенца. Взятие Нового Карфагена
Скажем, вот Сципион берет штурмом Новый Карфаген (209 г. до н. э.). Город основан зятем Гамилькара и считался столицей баркидского «царства», занимая важные стратегические позиции. Фактически это был ключ ко всей Иберии. Его считали «крепостью-сейфом», вероятно, в силу неприступности и хранения тут огромных сокровищ пунийцев – груд золота и серебра. Сокровища свозились сюда со всей Испании, которую карфагеняне обирали почти 30 лет. Вызывает недоумение то, что город охранялся всего тысячью солдат. У Сципиона же было 25 тысяч пехотинцев и 2500 конников. Силы сторон были неравны. Схватка за город была отчаянной. Пунийцы сражались отважно, но, видя, что все захвачено врагом, вынуждены были сдаться. Пока происходила сдача, по всему городу избивали людей, не щадя никого из взрослых. Затем римляне занялись добычей. В их руки попало огромное количество военного снаряжения – катапульты, баллисты, скорпионы; а также 63 транспорта и 8 боевых кораблей, многие из них с грузом. Им досталось несметное количество золота, серебра: двести семьдесят золотых чаш; серебра в слитках или же в монетах восемнадцать тысяч триста фунтов, большое количество серебряной посуды и т. д. По сравнению со всем этим богатством, как признается римский историк Тит Ливий, сам по себе Новый Карфаген «стоил малого», хотя полагаю, что потеря стратегически важной крепости означала серьезный удар по планам Ганнибала.