Даза, правивший на востоке, был общеизвестным гонителем христиан. Константин, возможно, привел довод о том, что политика религиозной терпимости привлечет на сторону союзников симпатии жителей восточной части империи, что поможет в войне с Дазой. Легко представить, как Константин, побуждаемый своими новыми советниками-христианами, пытался доказать верность нового политического курса своему новоявленному зятю-язычнику. Весьма вероятно, Константин был человеком искренне верующим, однако это нисколько не мешало ему использовать христианство в своих целях. Наконец Лициний согласился.
Вскоре союзники обнародовали эдикт, ставший известным под названием Миланского..Это был первый документ в истории Западного мира, провозглашавший свободу вероисповедания. Таким образом, преследования христиан были признаны ошибочными и неправильными. Однако более ощутимое преимущество эдикта, которым можно было немедленно воспользоваться, заключалось в другом. В нем говорилось, что вся церковная собственность, конфискованная в прошлом у христиан, должна быть возвращена законным владельцам. Не менее важен и тот факт, что христианам не предоставлялось никаких преимуществ по сравнению с язычниками, акцент делался лишь на том, что теперь за христианами официально признавались равные права с представителями других вероисповеданий. Отныне и те и другие могли поклоняться тому, кому им вздумается. Н а последнем, возможно, настоял Лициний, неразделявший религиозных верований шурина. Вероятно, именно новый союзник Константина позаботился о том, чтобы эдикт не наводил на мысль о том, что Лициний сам стал христианином. Об этом свидетельствуют следующие строчки эдикта, позволявшие римлянам «поклоняться любому из богов, обретающихся на небесах». Помимо всего прочего, данный эдикт весьма способствовал объединению новой империи, что придавало Константину и Лици-нию дополнительные силы.
Союзники сильно отличались друг от друга. Константин, будучи младше Лициния, вдобавок происходил из знатной семьи и, по свидетельству Евсевия, был благонравным, красивым и легко располагал к себе. Одержав победу на западе, он доказал, что является выдающимся полководцем и тонким политиком. Лициний, несмотря на все его воинские заслуги, находился в тени славы и блистательности западного императора. У него имелись все основания ревновать к более юному союзнику: Лициний был некогда назначен августом западной части империи, т.е. был верховным правителем, однако именно Константин, разбивший Максенция, захватил в конечном счете власть над западом. Однако времени на месть за былые обиды не оставалось. Союзникам предстояло разбить врага, который выступил против них еще до окончания переговоров в Милане. Даза пересек Босфор, вторгся во владения Лициния в Малой Азии и осадил город Византии. Итак, война была объявлена.
Лицинию удалось собрать армию за какие-то несколько месяцев. Бросившись в погоню за Дазой, он вытеснил его на равнину под Адрианополем (совр. Эдирне, Турция). 30 апреля 313 г. Лициний накануне битвы доказал, что Константин беседовал с ним в Милане не зря: он приказал солдатам прочитать молитву — пусть и не христианскую, но по своей сути более монотеистическую. Казалось, это решение принесло немедленные результаты: несмотря на то что тридцатитысячной армии Лициния противостояло семидесятитысячное войско, Лициний наголову разбил врага. Даза бежал в горы у г. Тарсус (совр. Турция), где покончил с собой, приняв яд, чтобы избежать унижения плена. Лициний, воодушевленный блистательной победой, соблюдая соглашение с Константином, разослал письма наместникам провинций, в которых ставил обитателей восточной части Римской империи в известность о новой религиозной политике государства.
Однако впечатление, что Лициний действует в силу пробудившейся в нем симпатии к христианству, немедленно рассеялось, как только стало известно о его следующем повелении. Чтобы никто не смог заявить свои права на престол восточной части Римской империи, Лициний устроил кровавую резню. Все сторонники Дазы, придворные советники и члены его семьи были казнены. Кроме того, по приказу Лициния по всей восточной части империи была развернута охота на жен и детей покойных тетрархов Диоклетиана, Севера и Галерия, которых выискивали и убивали. Несмотря на то что некоторые из христианских авторов с искренним одобрением отзывались о убийствах своих былых гонителей, пожалуй, даже они были потрясены жестокостью Лициция. Покончив с возможными претендентами на престол, Лициний, запретивший гонения на христиан исключительно из политических соображений, взял всю полноту власти над востоком империи в свои руки и поселился с молодой женой в новой столице Никомедии, откуда и правил государством. Однако тогда как Лициний, присоединившись к Миланскому эдикту, ограничился лишь провозглашением веротерпимости и сам к христианству остался равнодушен, проживавший в Трире Константин только приступал к главным преобразованиям.