Однако тогда как Атаульф купался в свалившемся на него богатстве и наблюдал за тем, как готы грабят Рим, Алариху было мало добытых драгоценностей и золота. Вне всякого сомнения, они пришлись весьма кстати: теперь в его распоряжении появились средства, чтобы привлечь в армию новых воинов и поддержать престиж среди солдат уже имевшейся у него 20-тысячной армии. Всех их надо было наградить и вселить в них уверенность в завтрашнем дне. При этом следует отметить, что Аларих не собирался останавливаться на достигнутом. Он желал, чтобы положение готов в долгосрочной перспективе изменилось и приняло совершенно иные формы. Ему предстояло стать более прочными полагаться не только на добытое золото. Для воплощения своей задумки в жизнь Аларих возобновил переговоры с римскими сенаторами. У него было к ним небольшое задание.
Когда Аларих согласился на время снять осаду, он указал сенаторам, что им следует с умом воспользоваться предоставленной им передышкой. Сенаторам предстояло отправиться в Равенну и привезти императора Гонория, чтобы усадить его за стол переговоров. Аларих хотел обсудить условия одного крайне важного и не терпящего отлагательства дела, являвшегося единственной целью, ради которой он начал осаду города: постоянный мир и союз с Римом. Сенаторы незамедлительно отправились в Равенну.
Прибыв на место, сенаторы обнаружили, что двор, полностью попавший под влияние Олимпия, пребывает в унынии. Гонорий развелся с женой (дочерью Стилихона) и, таким образом, разрубил последний узел, сдерживавший миропорядок, установленный его покойным опекуном. Теперь, когда Стилихона было уже не вернуть, император, возможно, начал понимать, сколь важную роль играл этот человек. И в самом деле, в сложившемся положении государству требовался как воздух талантливый полководец и тонкий дипломат. Именно таким и был Стилихон. После его смерти ни одной из многочисленных проблем, стоявших на повестке дня, так и не удалось решить, а положение дел либо не изменилось, либо в некоторых отношениях даже ухудшилось. В результате, когда сенаторы прибыли во дворец, император больше не отвергал предложения Алариха о переговорах.
В целом Гонорий согласился на военный союз с Аларихом. Вопросы о месте расселения готов и обеспечении им гарантированного источника доходов на этот раз не обсуждали. Тем не менее согласие на переговоры поначалу казалось шагом, сделанным в правильном направлении. При более тщательном анализе событий в ответе Гонория можно было с легкостью заметить влияние Олимпия. Возможно, главный советник императора напомнил ему о том, что территориальные уступки повлекут за собой еще большие проблемы. Приток налоговых поступлений из Рима и Италии в результате грабежей Алариха сильно сократился, и любые земельные уступки готам могли лишь усугубить бедственное положение. Нет земель — нет налогов, нет налогов — нет армии, а нет армии, вероятно, рассуждал Олимпий, возвращаясь к своей излюбленной теме, — значит, нет и империи. В конечном счете самое важное преимущество этого расплывчатого договора заключалось в том, что он давал императору возможность выиграть драгоценное время. Гонорий мог с толком его использовать, чтобы собрать римскую армию и пойти войной на Алариха. Таким образом, условия соглашения ни к чему императора не обязывали. Несмотря на значительные уступки, предусматривавшиеся договором, на самом деле Гонорий ничего не терял. Отбив таким образом мяч, брошенный из лагеря Алариха, Гонорий отправил сенаторов в Рим.
Аларих, получив ответ Гонория, пришел в восторг, искренне полагая, что мир уже не за горами. Поскольку его план осадить Рим принес столь великолепные результаты, он вместе со своей армией согласился покинуть город и направиться на север. Аларих так и не понял, что с ним снова сыграли злую шутку. Он так и не усвоил, что пытается заключить союз с людьми, которые видят в нем лишь неотесанного варвара, стоящего во главе орды точно таких же дикарей. Дело в том, что Гонорий и не собирался чтить заключенный союз. Аларих терпеливо ожидал на севере подписания соглашения, пока ему наконец не стали очевидны истинные намерения западного имперского двора.
Гонорий воспользовался передышкой, чтобы укрепить Рим. Он послал в город 6-тысячный отряд отборных солдат — это были лучшие из лучших легионеров Италии. Однако воины Алариха сумели обнаружить колонну, прежде чем она достигла Рима. Аларих тотчас же собрал всю армию готов, кинулся в погоню за отрядом, и вскоре все 6 тысяч легионеров были перебиты. Впоследствии императорским войскам пришлось вынести и другие унижения. Атаульф вместе с отрядом готов, разместившимся невдалеке от Пизы, буквально врасплох был застигнут внезапным нападением римских солдат, во главе которых стоял сам Олимпий. Готы потеряли в битве более тысячи своих воинов. Но стоило им перегруппироваться, как они в полной мере показали римлянам всю мощь и силу своей армии. Разгромленный отряд Олимпия с позором отступил к Равенне.