Так вот, неожиданно, я и вступил в полномочия императора, но была одна проблема:
-Я понятия не имею как править Римом, я просто хотел выращивать капусту. На кой ты тогда притащил ту свинью? – схватившись за голову жалобно постанывал я в огромном особняке украшенном различными ценностями и тканями, восседая на троне.
-Во-первых: это был кабан. Во-вторых: я не знал, что это сработает, - иронично ответил он мне. – Слушай, управлять Римом не так страшно, у тебя же огромный сенат, они знают что делать.
-Они идиоты, - воскликнул я на весь тронный зал, - они даже не понимают, что их не хватает для управления огромной империей, лишь ставят палки в колёса. Голосования ни к чему не ведут, а мою власть под сомнение ставит каждый третий. Не так давно у них конь был в сенате, о чём ты говоришь?!
-Ну, ты же император - запрети сенат.
-Один человек тем более не сможет управиться с огромной империей.
-Слушай, если тебе что-то не нравится – сделай меня императором, я справлюсь, – ехидно подытожил Максимиан.
И тут меня будто осенило, я подошёл к нему, крепко обнял и сказал: «Ты нанят».
Несмотря на многие протесты, я разделил Рим на четыре части, со своими столицами и чиновниками, которые полностью подчинялись мне. Я распустил сенат и переименовал себя из «первого сенатора» в «господина». И, как ни странно, это сработало. Границы были укреплены, экономика стабилизировалась – наступил «золотой век». Но это не делало меня счастливым.
После 20 лет правления и упорного труда я понял, что несчастен и моё место не здесь. Каждый день, просыпаясь по утрам и блуждая по своему огромному дому, я думал лишь о том, сколько капусты я мог вырастить за этот срок - наладить производство. Я пытался сажать её в Риме, но почва не та, да и слуги странно на меня косились. И да, я сделал много хорошего, но я не мог этим гордиться, не мог наслаждаться в полной мере. И в один день, день – до ужаса похожий на все остальные - в моей голове пронялась мысль, что это тот самый момент, в который я должен всё бросить и стать счастливым. Я встал с трона и молча пробежал мимо слуг на встречу к своей мечте.
Оседлав коня, я рванул в свой родной город, но потом, немного проанализировав свои действия, я просто сделал круг по Риму, после чего вернулся, созвал совет и публично отказался от власти, собрав пожитки и отправившись в Иллирию с комфортом.
И вот я здесь, лучи солнца согревают меня и помогают расти капусте. В моём небольшом поместье периодически появляются гости, а на рынке – капуста нарасхват. У меня есть жена и дочь, я счастлив. Эти восемь лет гармонии – лучшее, что со мной случалось. Так забавно смотреть на своих коллег, недовольных своей жизнью, грезящих о высотах. Видимо действительно: для каждого счастье разное. Правда разница в одном: я был на обеих сторонах жизни и понял, что нужно ценить. Жаль этого не понял мой старый друг.
-Слушай, я понимаю, ты спятил на старости лет, но ты нужен Риму. Ты понимаешь, сколько ты ещё не сделал?
-Как по мне, я сделал достаточно.
-Это правда, - недоумевая, метался он из стороны в сторону Максимиан, - это смешно! Один из лучших императоров Рима продаёт капусту для плебеев. Вернись к управлению Рима, не позорься. Я ради тебя свинью убил… держал… кабана. И ты мне этим платишь?! Вместе мы добьёмся куда большего чем… несколько кочанов капусты.
-А ты видел, какую капусту я выращиваю, - улыбнувшись, посмотрел я ему в глаза.
-Нет, - угрюмо ответил он, - а это важно?
-Между прочим, если бы ты видел, какова капуста, которую я вырастил, то не стал бы приставать ко мне со своими предложениями, - так же улыбаясь, ответил я, протянув ему кочан.
Цицерон: Оратор и политик
Писать рассказ о себе крайне сложно, обо мне знает каждый. Меня зовут Марк Туллий Цицерон, я был старшим ребёнком в аристократической и дружной семье. В 15 лет мой отец увёз нас с братьями в Рим, дабы мы получили достойное образование. Я знал, что моё имя затмит многих современных ораторов, поэтому подход к обучению был крайне щепетилен и глубок…
На самом деле, грубо говоря, я просто переводил греческую философию на римский. Я думал они не догадаются, с мифологией же не догадались. Если так подумать, у нас была очень странная империя.
В любом случае, из-за этого, долгое время меня не любили и считали врагом народа. Чтобы спастись от различных необоснованных нападок я и обучился искусству спора и аргументации. И я был крайне хорош.
Во время Марсийской войны, служа в армии Луция Корнелия Суллы, я умудрился убедить его что я: «обратился к жизни тихой и созерцательной», после чего учил философию вплоть до окончания войны. А когда Сулла выиграл, я стал утверждать, что всегда был на его стороне.