Альбертли кивнул.
— Удачи вам, господин Альбертли, хорошего дня. — Инквизитор исполнил магическое прощание и исчез. Следом за ним телепортировали остальные.
Саронский встал, скрутил плед и сунул его обратно в сумку.
— Пошли, батон с лапками. Ты хоть немного сыра то ему оставил? — Зверомаг основательно полакомился молоком и сыром, спасёнными от грабежа. Дал себе волю после диеты на солонине.
— Что?! Мы его от грабежа спасли! Он благодарен должен быть! — Возмутился зверомаг, залезая по колесу обратно.
Альбертли залез обратно, старик всё так-же спал на жаре, перед ним дремала его лошадь.
— Эй! Эй! Старик, ты куда нас завёз? — Толкнул его Альбертли.
— Ай… Ой… Чяво это я? Ох, с дороги свернул. Тю, проспал. Это мы щас вернёмся, я этот сворот знаю. Эй! Сарбушка! А ты чяво! А ну пошла! — Старик хлестнул лошадь по спине, и та неохотно пошла.
Альбертли взял бумагу из своих записей и перо с походной чернильницей. Дождавшись пока они выйдут на идеально ровную, главную дорогу вывел:
Привет Себастьян! Ничего не терял? Поищи свою книгу в инквизиуме, в отделе вещдоков. Вместе с ней тебе могут передать ещё и очень толкового паренька. Парень талантливый, но проблемный.
Твой друг, Альбертли.
Альбертли заметил на земле голубя. Коротким телепатическим призывом, он заставил его взлететь и сесть на край телеги. Маги могли подчинять не сильно умных животных и использовали птиц для доставки сообщений.
Он заставил, голубя повернутся и убедился, что голубь смотрит на него. Это часть ритуала подчинения, зная, как выглядишь сам, ищешь свой образ в мозгу птицы. Если нашёл — значит ты находишься в зрительной части. После этого, телепатически туда можно направить свои мысли. Где находится человек, которому нужно отдать письмо, как он выглядит и так далее. Голуби, из-за своей природной глупости, отлично годились для таких дел, они не различали свои мысли и чужую волю. И с радостью таскали письма, не сбиваясь с курса.
Хуже всего подходили разные попугаи и вороны, но с ними можно договорится, кроме кеа. Попугай кеа ничего не станет доставлять из чистой вредности, его можно только зомбировать.
1 Да, на Полактосе нет кисломолочных и многих других бактерий. Но это не значит что еда не портится вообще.
2 Степное стелющееся растение. Во время дождя, собирает в тупые, округлые листья воду и хранит её внутри полых стеблей.
Чудеса из…
По мере приближения к деревне, телеги замедлялись. Карметьём на карте была отмечена мелкой кляксой, и была не такой уж большой деревней. Но в базарную неделю она вырастала втрое! Словно рядом с небольшим селом в одночасье вырастало ещё одно село. В эти дни концентрация охранников с дубинами, инквизиторов и боевых магов становилась критической.
Когда они оказались около деревни, маги тепло попрощались со стариком-сыроваром, покинули его телегу и пошли пешком. Да, казалось бы, кому нужен сыр и молоко в деревне? Но увидев базар своими глазами маги поняли, что такая толпа моментально объест все поля и еды не хватит. Многие из них были в пути больше месяца или даже двух!
Больше всего гордились своим прибытием стекольщики. Зыбучие горы, пыльный перевал, огромные расстояния, проехать всё это, остаться в живых и привезти хрупкое стекло! Много! Много хрупкого стекла! Их ехал целый караван. И сейчас, видя их смуглые, улыбающиеся лица, было видно, что они не пожалели ни о минуте что потратили на дорогу. Стекло раскупали быстрее чем распечатывали пачки.
Плутон смотрел на всё это, открыв рот. Но Альбертли было скучно. В товарах на прилавках он видел лишь безделушки, он совершенно не был шопоголиком. С детства окружённый в своей башне множеством драгоценных и неразрушимых из-за магии вещей, которым минуло уже тысячи лет, он не видел ценности вещей которые способны развалиться за считанные годы. Однако зверомаг собирался здесь задержатся.
День катился к вечеру. Торговцы понимали, что гостиниц на всех не хватит и готовились расположиться в своих кибитках. Хотя торговля ещё шла бойко.
Плутон то сидел на шее Альбертли, то ходил на своих лапах, то взбирался на дома. Ещё бы, он хотел запомнить это место, чтобы телепортировать сюда. Какая добыча? Какое свежее мясо? Это был не дикий зверь, это был хищник рынков! Уши крутились, слушая выгодные предложения, ноздри раздувались, глаза бегали, оценивая товар. Усы жили своей жизнью, выдавая сложные финансовые расчёты.
Иногда он сбегал, надевал свою иллюзию и ходил по рядам один. И его сразу узнавали! Саронский, наслышанный о рыночных похождениях своего друга, долго не верил в них. А теперь.