Подсказка секретного слова:
Светило светит ясно, трава растет зелено, небо висит светло, животные бегают живо, сила течет всюду.
— Разве это подсказка? Это аброкадабра, дай что полегче! — На удачу высказался Плутон, надеясь, что дверь вновь услышит. Но больше ничего не произошло.
— Может это связано с эльфийским фольклёром? Если так, то это тупик. — Скрепя сердце признался Альбертли. — Я и про эльфов не знал ничего до нашей встречи с Камитой.
Альбертли сел на пол и расшнуровал сумку. Микроскоп, верёвка сырая, янтарь, грязь. Мешочек из-под мяса. Шкатулка рода Саронских. Альбертли зажал символ и открыл её, шкатулка отнеслась к окунанию в воду по-филосовски, и не пропустила внутрь ничего. Остатки сушёных цветов, как и прежде перекатывались по дну. Смысла в этих операциях было не много, вернее совсем не было, просто Альбертли был опечален и хотел отвлечь внимание.
Плутон, ворча под нос докапывался до каждого символа. Он тоже древнеэльфийский язык знал неплохо. Хуже Альбертли не мог также бегло читать, но проблем с его изучением возникнуть не могло у любого, кто знал просто древний язык. Они были крайне похожи.
— Разделитель, косая черта, умлаут. Разделитель, косая черта, умлаут… А ты вообще уверен что это эльфийский? В древнем языке это считается комбинацией стихотворного разделения.
— А какой? Мы и прежние таблички на эльфийском читали. Старейшина сам говорил, благодаря этому месту они прибыли в мир.
— А ты найди разницу между эльфийским и древним, если нет специальных символов. Я только сейчас понял, оба языка выглядят так, будто они были совершенно непохожи, но их носители встретились и сделали из двух языков один. Оставив два диалекта
— Хм, знаешь, есть в этом здравое зерно. Но почему нам ничего подобного не рассказывали в академии? За столько лет. — Альбертли снял с пояса коллектор. Коллектор мелко вибрировал издавая противное гудение и неровно выплёвывал жидкую магию.
— Мы учили разницу между языками. И что у них общего, а не причины. Их история вообще стёрта.
— Ладно, как бы ты перевёл это? — Откликнулся Альбертли, прилаживая коллектор, заливающий всё радужной субстанцией, обратно на пояс.
— А что тут переводить? Тут написано:
Горит светило яркое,
Зелёная трава
Над нами небо ясное
На улице мороз
Животное прекрасное
В снегу свой прячет нос
О юнные волшебники
Какой здесь парадокс?
С пафосом проговорил зверомаг и принялся чесаться. Альбертли, решивший залить пустой желудок водой из фляжки — подавился. И одёрнул неистово чесавшегося Плутона.
— Ты где там такой стих увидел? — Маг моментально вскочил на ноги. — По-моему, древний язык вообще для стихов не подходит. — Альбертли вчитался в текст, для него это по прежнему была нерифмованная аброкадабра.
— Ты меня чем слушал? Разделитель, косая черта, умлаут. Специально для стихов существуют.
— Это для резкого разрыва предложения придумано. А не стихов и где ты тут такие слова нашёл? — Альбертли сложил руки на груди.
— Ну-у-у-у, это я так, зарифмовал при переводе. А звучать это будет как…
Но Альбертли начал первым:
Хото исто мето
Хнахни место фест
Тихохно нихто тонтхто
Хитинто урро кест
Цугурху их хутаро
Ихтухто уррта воф
Фихтто исха хомус
Шифали калитоф?
А потом, без остановки продолжил
— Уррокест.1 — Маг откашлялся от непривычных гортанных звучаний. — Прости друг, этот текст лучше произносить на оригинале, без перевода.
— Справедливо. — Развёл лапами Плутон.
Дверь начала тяжело расходится в разные стороны, в одной из створок что-то хрустнуло и она остановилась. Но вторая створка открылась полностью, проход был достаточно широк и для троих, маги без проблем прошли дальше.
За дверью их ждала ещё одна дверь. Слева находилась стена из стекла, со следами ударов. Справа на каменной стене рублеными движениями, словно писавший держал в руках не уголёк а топор, были написаны слова.
Детская загадка?!!! Детская загадка!! Я жёг свой разум малыми знаниями, я годами сидел в библиотеке, чтобы придя за ответами решать детские загадки?!
Вторая дверь открылась сразу и они, поднявшись по очередной лестнице увидели короткий коридор. В нём не было ничего особого, он шёл параллельно предыдущим. Но в центре резко выделялась деревянная, двустворчатая дверь.