- Откуда я мог знать, что вы там затеяли с моей кровью?
- А у род... - Богомир замолчал на полу слове и до него дошло - ну да, ведь ты тогда еще не знал о родне, ладно, признаю свою оплошность, не доглядел.
Болтали мы долго, до самого утра, и когда уже приходилось держать веки руками, чтобы не вырубиться, Богомир спросил.
- Ну, теперь то вы согласны пойти на временную жертву во благо землян?
- Что будет с Моховым и народом на прииске, если мы бросим все и отправимся с тобой к Российскому ковчегу? Кто их защитит, когда янки попрут через перевалы, армия придет?
Богомир задумался и не спешил отвечать.
- Для тебя это так важно? - Спросил Богомир, через некоторое время.
И когда получил от меня утвердительный кивок, встал и начал ходить по комнате, туда-сюда, но через несколько минут вернулся на свое место.
- Однако Коляда, у твоей матушки дар работает почище моего. Я даже не понял, с чего она взяла, что нужно отправлять со мной представителей всех ветвей рода. Да еще и тех, кто в воинском деле почище других будет. - Богомир хмыкнул и дернул головой в сторону - бывает же такое.
- Не томи, говори уже, что ты там надумал, пока не попадали со стульев.
И Богомир не стал этого дожидаться, а поделился с нами своими мыслями. И мысли эти были, мягко говоря, в духе сильнейшего богатыря России. То есть, армия придет, но только поздней весной, так как весь остаток зимы она будет добираться до столицы. С Украинской границы, как и ожидалось, войска снимать никто не будет. А раз так, то и спасать их придется нам, вместе с родней, моховским ополчением и ратниками, которые, с недавних пор, нас побаиваются. Как мы будем это делать, Богомир не уточнил, мол, 'голова не только для того чтобы шапку носить'. В общем, будем действовать как Николай, 'нашел врага, надавай ему по жбану'.
Перед тем как дать согласие, я выставил условие, чтобы Богомир помог Степановичу привести в жизнь задуманное богатырями. Услышав подробности нашей идеи, Богомир ее одобрил, но тоже на условиях. И его условия, нам тоже пришлись по душе, и было решено, что братству богатырей быть.
Покой нам даже не снится.
Три дня мы пробыли в Мохове. Первый день мы спали как сурки, после утомительной беседы, второй был посвящен знакомству с родом, от которого меня чуть ли не тошнило. Подумать только, с утра до вечера, с перерывами на обет и ужин, я вникал в родословную каждой ветви. Но после пятого или шестого представителя, я на это плюнул и просто слушал. Запомнить сотню своих, а тем более их предков, нереально. А когда все это, наконец, закончилось, был долгий разговор с отцом, который затянулся за полночь.
На этот раз он говорил со мной без утайки и даже отвечал на те вопросы, которые я не задавал. Все, что связанно с родом, с ковчегами, с богатырями, Богомиром-Салахмиром, политической обстановки в новом мире и еще много чего, он не скрывал. Но когда зашел разговор о 'настоящей' истории человечества, я был поражен тем, с какой легкостью менялся ее вектор.
Это же надо было так умудриться, чтобы стереть из памяти людей не только города, но и целые страны, а на их место вписать несуществующие. Но все это было проделано Салахмиром лишь с одной целью, чтобы стереть из памяти правящие династии, на основе которых, он и проводил эксперименты по выведению меня, Николая, Маэстро и Кузьмы.
Третий день был посвящен подготовке к походу и продумывания обороны перевалов, с учетом появившегося подкрепления, в лице родни. Но без дополнительной информации, оставили тот же план, который был придуман нами и Валерой Строгачевым, ранее. По крайней мере, до того момента, пока не прибудем к подножью перевала, где уже находится все ополчение и гарнизон Мохова, не считая откликнувшихся поселений со всей округи.
Добровольцы продолжали приходить в Мохов постоянно, большими и малыми отрядами, как из известных нам деревень, так и неизвестных. А следом за ними шли обозы с фуражом и провизией. Все прекрасно понимали, что война вот-вот начнется и Мохов, будь он трижды богатейшим городом, не сможет долгое время кормить все увеличивающееся количество народа. А к вечеру третьего дня, пришла дружина из Подгорного, в несколько сотен и караван их был не меньше того, с которым сюда прибыли богатыри.