Долго шли, шесть дней, но на четвертый случилась заминка, нам повстречалась новая смена. И мы лишились еще одного ратника. Андрюха Калинин первым поднялся на очередную площадку, где его и а прострелил 'бюргерский' болт.
Мы никого не пощадили, всех положили рядом с Андрюхой. Похоронили всех честь по чести и Андрюху и немцев, засыпав их тела камнями. А на валуне, рядом с которым был похоронен ратник, Кузьма выдолбил надпись.
'ЗДЕСЬ ВОИН ХРАБРЫЙ ЛЕЖИТ, В ОКРУЖЕНИИ ПАВШИХ ВРАГОВ И ИМЯ ЕМУ АНДРЕЙ'
Мы не спешили спускаться, когда увидели с высоты замершую реку с проложенным через нее деревянным настилом, а разбили лагерь, прямо на склоне. Но Николай снова не стал отдыхать, после тяжелого перехода, а отправился 'прощупывать почву'.
На этот раз он вернулся засветло, с обалдевшими глазами. На вопрос, что он увидел, он ответил, что в низине, слева от нас, расположилось стадо кабанов-единорогов. За этим последовала короткая лекция от Пороховщикова, который сталкивался с этими созданиями.
- Кабаны-единороги, только с виду страшные, а так, если их не трогать, то можно даже ходить через стадо без опаски. - Говорил он - Гигантские кабаны, довольно миролюбивые создания, несмотря на свои внушительные размеры. Они никогда, ни на кого первыми не нападают. Но, если сделать больно одному из них и он подаст сигнал ревом, то все гиганты, которые есть в округе, сбегутся, чтобы наказать обидчика.
По утверждению Маэстро и Димы Пороховщикова, ранней весной кабаны уничтожили целую роту солдат. Из-за того, что командир роты решил поохотиться на них, из 'дохляка', установленном на телеге. В живых не осталось никого, это касалось и лошадей. В месте нападения был только один труп кабана и то, только потому, что болт 'дохляка' попал ему в глаз.
После вскрытия, этого кабана, обнаружилось, что в арсенале землян, нет оружия, способного свалить кабана-единорога одним выстрелом, кроме как попасть из чего-нибудь мощного в глаз. Их кожа, сродни добротной кольчуге, а кости настолько крепки, что их смогли разломать лишь при помощи десятитонного механического молота.
После обсуждения нового - для меня - вида животного, перешли к тому, что смог узнать Николай о расположении врага на той стороне реки.
Река, со слов Николая, была шириной метров сто, не меньше и действительно, судя по рисунку, сделанным пленниками, делала сильный крюк в этом месте.
На противоположной стороне, этого крюка, находилось три здания, два из которых были уже знакомые нам бараки, но их размеры были поскромнее, чем у прииска. Третье здание было большим и деревянным. Николай охарактеризовал его как казарму. Севернее, на выходе из распадка, он обнаружил дозорную вышку. Но не обычную, не такую как нам встречались, а закрытую и остекленную. Николай предполагает, что из-за ее размеров, там вполне может быть голубятня. Есть ли такая на юге, он не знает, он просто не рискнул идти туда, через стадо незнакомых, и грозных на вид, животных.
Точное или хотя бы примерное, количество живой силы врага, Николай определить не смог. Погода к этому не располагала, начался снегопад, как будто в небе, прямо над нами и базой, появилась дырка, через которую и сыпала замерзшая влага. Про охрану пути через настил, он сообщил. Охрана есть только на той стороне реки и та, сидит в деревянной будке и носа на улицу не кажет.
- Ну что же друзья-товарищи, ваши предложения? - спросил я и увидев что Николай рвется первым взять слово, поспешил поправится - кроме тебя, твои предложения, кроме как, пойдем и всем надаем по сусалам, ничем кардинальным не отличаются.
Тот напыжился, а остальные заулыбались. Но после того как все наши предложения свелись к тому же, мы приняли план Николая. То есть, выдвигаемся на базу с наступлением темноты и мочим всех кого не попадя.
'Великолепный план, особенно если учесть, что его, как такового, вообще нет. Не богатыри, а шайка разбойников. Позорище'.
Слева, во время спуска, на этом берегу, куда показал Николай, я увидел тех самых кабанов-единорогов. Они рыли землю, в дубовом лесу, который рос по эту сторону реки. Я заметил, как один, здоровущий до жути, кабан принялся чесать бок, о, средних размеров, дерево. Кабан терся, а двадцатиметровое дерево ходило ходуном, как будто это не дуб, а камышинка. Сильное и одновременно страшное зрелище, не дай бог, оказаться на пути этакой мощи.
Первым, по настилу, отправился Николай, чтобы устранить охрану, а через пять минут отправились и остальные, не дожидаясь, когда тот вернется. Все, и я в том числе, были уверены, что он сделает все как надо. И когда все благополучно переправились, мы в этом убедились.