На все попытки отговорить меня от участия в этом мероприятии, я отмахнулся, как от назойливой мухи. Не хватало еще мне прятаться за спинами других, не зря же я бегал почти месяц. А то, что к оружию не прикасался, так это, как на велосипеде, если научился, уже не разучишься, главное чтобы 'дыхалка' выдержала.
- Маэстро, Николай - выдержав натиск отговоров, я начал раздавать указания, даже не пытаясь советоваться с другими богатырями. По ходу дела пусть говорят свои предложения, готов выслушать - берите карандаш, листок и рисуйте план пасеки, где сидят бандиты, со слов Егора и подробнее.
Николай побурчал, как положено, и занялся делом.
- Может, я караван предупрежу, 'Медвежонок' уже готов - похлопывая своего коня по шее, предложил Маэстро.
- Нет, - отрезал я - к каравану отправится Кузьма - кузнец, доселе стоявший у телеги, удивленно дернул бровью - седлай 'Шутника' и галопом на встречу с караваном. Предупреждаешь их, забираешь всех охранников и назад. Но перед этим, стащишь, с кого-нибудь, броню моего размера и главное, - я сделал упор на последнем слове - найди мне два меча или топора, одинаковых по весу и с одной балансировкой.
Упрек, в свой адрес, кузнец уловил, но это его не расстроило.
- Броня, для нас, - он посмотрел на каждого, кроме Егора - готова, кроме конского хвоста.
- Че? - непонимающе спросил Николай.
- Для всех? - так же, не понял Маэстро.
Я промолчал, радуясь тому, что не придется идти в бой, в чужой броне, которую Кузьма обязательно бы стащил с одного из моховцев.
- Ну?
- Чего, ну, - не понял кузнец моего намека, а через секунду до него дошло - а-а-а, ща, пару минут - и пошел к своей кибитки.
Вернулся он, как и обещал, через пару минут, волоча по снегу мешки, с которыми ходил в мастеровые НП, где мы останавливались. Вроде как, в них должна была быть только одежда, для нас с Николаем, но, как оказалось, Кузьма сделал для всех богатырей, включая себя, зимний комплект брони. И, как только я одел доспех, я понял, это то, что мне нужно, и я уверовал в то, что Кузьма великий кузнец. Потому-что он дал богатырям не то, что они требовали, а то, что им действительно было нужно. А внешне, это вообще отпад, даже Егор, следивший за тем, как мы облачаемся в новую бронь, долго не мог вернуть челюсть на свое место.
Изнутри, бронь была полностью покрыта коротким мехом. Грудь прикрывали две пластины, уходящие под руку, до самой шнуровки. Спину прикрывала одна пластина, но широкая и, в отличие от пластин на груди, которые доходили лишь до живота, эта прикрывал почти всю спину, кроме поясничного отдела, и также, с боков доходила до шнуровки.
На пояснице и животе, многослойная, стеганая кожа, благодаря чему, подвижность не теряется, и защита неплохая, если конечно никто не будет тыкать в живот копьем или бить со всего маху топором или мечем. Но Кузьма и это предусмотрел, он сделал толстые широкие ремни, с металлическими нашивками и овальной бляхой, неприлично большого размера, который одевался не на пояс, а на живот. И чтобы не допустить его сползания, во время боя, он фиксировался защелками.
Про защиту ног можно не говорить, ее Кузьма полностью содрал у меня. Сапоги, он сделал только мне, на меху, без каблуков, с защитой голени и подъема, имеющих ножны на внешней стороне. О двух метательных ножах, без рукоятки и с обоюдной заточкой, он так же позаботился.
Меховые наручи, с пластиной, налокотник, пластинчатые тяжелые наплечники для себя и поменьше и полегче для нас. Перчатки с шипами, как у Маэстро, достались только мне. У здоровяков они уже были, а Николаю они без надобности, он 'таким' не пользуется.
Порадовал и шлем. Даже и не знаю, как Кузьма, во время переездов, умудрился его сделать. Мой шлем, ведь не из кусочков, которые потом склепываются, делается, а цельным. И еще больше, я удивился, когда он достал такие же шлемы для Маэстро и Николая. Воистину, чтобы столько сделать, в перерывах между переездами, нужно быть великим кузнецом.
Но Больше всего, я был рад топорам, которые он для меня сделал и усовершенствовал. В частности, он их облегчил, за счет двух больших отверстий на каждом лезвие.
Николай, увидав мои топоры, поднял их на смех. Мол, это не оружие, а киношный реквизит. Я не стал его переубеждать, тем более я помню, как удивлялись мои наставники, что подобным оружием вообще можно полноценно сражаться. Маэстро не смеялся над моими топорами, но высказался примерно в том же духе. - 'Выкинь их на хрен, возьми лучше мечи'.