Еще в Мохове, мне показалось, что Вадим больно дорого одет для посыльного. К тому же, умеет обращаться с луком, что редкость, даже в армии, не считая ратного сословья. Это заметил не только я и по этой причине, в зарослях низкой облепихи, им занялся Николай. Началось все с подначек, а закончилось тем, что кентавр решил проучить мелкого и наглого людишку.
- Говори Вадик, зачем Миша тебя послал с нами? - вставая на ноги, после переката, во время которого он саданул рукояткой одного из своих ножей, прямо в коленную чашечку правой передней ноги Вити, третий раз спрашивал Николай - я не такой терпеливый, когда надоест, ты уже никогда не сможешь говорить.
- Ах ты, козявка - сквозь зубы, гырчал Вадим, опираясь на меч и потирая ушибленное колено левой рукой. Щита он лишился после первого же выпада 'козявки', которая врезала ему рукояткой подмышку, от чего рука, на некоторое время, обвисла, и щит просто упал - я тебя урою гнида - продолжал поливать оскорблениями Вадик, игнорируя вопрос Николая.
- Вадя, Вадя - крутил головой Николай - не знаешь ты, как разговаривать с богатырями, а я ведь и обидеться могу.
Николай пошел по кругу, огибая кентавра слева, где тому будет неудобно орудовать мечем, да еще и ушибленная нога не даст полноценно на нее наступать.
Ни я, ни кто-либо другой, не вмешивались в такой своеобразный метод допроса, который применил сильнейший богатырь России, тем более я сам санкционировал его. Но с условием, что кентавр останется целым и невредимым. Однако результата я не видел и мое условие не выполнено, Вадик сильно хромал и левая рука у него до сих пор не отошла.
- Говори или я продолжу.
Николай стал ускоряться, продолжая идти по дуге, что заставило Вадика вприпрыжку разворачиваться к нему фронтом. Раз прыжок, два прыжок, три ... и он упал. Николай среагировал мгновенно и бросился на противника.
- СТОЯТЬ - крикнул я, пока человек не искалечил полуконя.
Первый тут же остановился и повернулся спиной к кентавру, провоцируя того на действие. Но Вадику было не до этого, он кое-как смог подняться и с помощью меча старался не упасть снова. Про нападение не могло быть и речи.
- Николай, ты слышал что я сказал?
- А я че, я ни че - ответил тот и повернулся к болезному - считай, тебе повезло.
- Коля-я - протянул я, и тот посмотрел на меня - помоги Степановичу разжечь мангал - и когда тот стал открывать рот чтобы ответить нечто в своем стиле, я 'отрезал' - это тебе за то, что обещал не калечить посыльного. - И самому Степановичу - Николаю не помогать.
Николай поджал губу и молча пошел к телеге, чтобы заняться не только розжигом мангала, - который сварганил Кузьма, из халявного железа, еще в Мохове - но и приготовлением ужина.
Мангал нам нужен не для шашлыков, - хотя и для этого тоже - а чтобы не рыть снег каждый вечер для костра пока сюда добирались.
- Спрячь оружие Вадим, на сегодня драк хватит - велел я кентавру и повернулся к здоровякам и зайцу-самураю - посмотрите, что там у него с ногой и ставьте палатку. Те кивнули, а я отправился через плотные заросли облепихи, где, подальше от глаз, Николай будет разжигать последний древесный уголь, который мы брали в дорогу.
- Ты уверен, что он сможет передать Мише послания, после твоих выкрутасов?
- Да чего ему будет, - отвечал Николай, высыпая остатки угля из мешка в мангал, поверх бересты, служившей розжигом - вернемся с разведки, и он уже будет как огурчик.
На небольшую полянку вышел Степанович с котелком - точнее котелищем - и сумкой с припасом.
- Ты ничего не хочешь нам рассказать?
Степанович бросил груз на снег и принялся заполнять котелок нетронутым снегом.
- Ты про письмо?
Я кивнул. Миша и глава Мохова нам не сообщили его содержимого и вежливо 'послали нас подальше' из кабинета, заверив, что все договоренности, со стороны гарнизона, остаются в силе. А вот Степанович, после нашего ухода, остался.
- В письме говорится, чтобы Мохов готовился к приему ста тысяч жителей через месяц, а к весне еще столько же прибудет. Опа... - сказал он, ставя котелок на мангал, в котором уже начали заниматься угли.
Мы с Николаем переглянулись.
- ...Мохову предписывается встретить их в Подгорном, со своим транспортом и своей охраной.
Николай присвистнул, а я почесал затылок. Получается, что, по неизвестным нам причинам, начался переселенческий бум. И если в отдаленный город отсылают разом сто тысяч, то, что говорить про столицу, ее окрестности и ближайшие к ней города. Завал! Теперь понятно, почему Моисеевич отказался отсылать горожан с Мишей, у него действительно сейчас каждая душа на счету. Саней и повозок, - неважно хороших или плохих - в нужном количестве, нет. Охраны, - даже если под 'ружье' поставить женщин и детей, не хватит. С Жильем еще хуже, а сейчас не лето и до него еще о-го-го.