Только взглянув на залив, невозможно не оценить его достоинства. Если в нем будет стоять судно, то никакой шторм ему не страшен. Большая волна, если и войдет в залив, то рассеется за секунды, эффект бутылочного горлышка, никто не отменял.
Деревья, по виду акация и облепиха, росли только в лагере, который, из-за нагромождения палаток, напоминал курорт дикарей, на побережье черного моря. По крайней мере, мне так казалось, с той дистанции, с которой мы вели наблюдение.
Чуть в стороне от палаток стояло большое количество ящиков, накрытых брезентом, но нижние брезент не прикрывал. Поэтому, Маэстро смог разглядеть, что эти ящики здорово похожи на армейские, как на старой земле и такого же зеленого цвета. Рабов он смог рассмотреть только женского пола и детей, и по всему выходило, что они заложники. Мужики же, скорее всего, добывают золото. Расположение прииска, мы знали лишь примерное, как сообщил синий чуб, он находится на полтора-два километра восточнее базы.
Когда начало темнеть, обозначили дальнейшие действия каждого из нас.
Как стемнеет, Николай отправится в обход палаточного лагеря, к горловине залива слева, Маэстро справа. Там, по словам синего чуба, расположены дозоры, которые предупреждают о появлении судов.
На обратном пути, Николай должен прогуляться к прииску и найти для всех нас подходящее место наблюдения за ним.
Мне, под присмотром Кузьмы, как самому ценному члену группы, предписывалось сидеть на месте, не рыпаться и дожидаться возвращения 'слона и моськи'. Что, как вы понимаете, не очень меня радовало. И когда мы с кузнецом остались одни, я смог его убедить обеспечить мое прикрытие, пока я буду ползать вокруг палаточного лагеря и 'греть ухо', в надежде подслушать что-нибудь стоящее.
- Не нравится мне, что мы с американцами связались - на чистом русском говорил один из двух человек, сидевших на ящиках, которых я обнаружил с северной стороны лагеря.
Слышно было плохо, но разобрать разговор все же можно.
Я не мог подползти к лагерю ближе пяти-шести метров. В самом лагере горело пять костров, а по периметру он был неплохо освещен фонарями, работающими по той же схеме, что и на стенах российских городов. Так что я не стал рисковать и решил понаблюдать с расстояния.
- Не о том сейчас надо думать, - говорил второй - а о том, как бы ватники не нагрянули.
- Ха, - усмехнулся первый - с чего бы им нагрянуть, уже год здесь сидим, а о них ни слуху, ни духу.
- А вдруг корабли заметят - не унимался второй.
- Да с какого перепуга, зимой они в море не выходят, а наши к берегу не приближаются. Меня больше американцы заботят, устроят тут войну и писец нашему предприятию по добычи золота. А эти группы, что они засылают в тылы русских, неужели ты думаешь 'колорады' настолько немощные, чтобы не выследить и не уничтожить их? А после того, как из допросов узнают, откуда они взялись, русские обязательно припрутся сюда, и помяни мое слово, хорошего, от этой встречи, нам ждать не стоит.
Несколько секунд стояла тишина, а потом тот же голос продолжил.
- Надо валить отсюда.
- Ага, - усмехнулся первый - и жить впроголодь, таких барышей как здесь, ты во всей Киевской Руси не сыщешь, да еще в серебре и золоте.
- Это точно - с нескрываемым раздражением ответил второй - ладно, пойдем, съедим чего-нибудь, ты как?
- Пойдем - ответил первый после глубокого вздоха.
После я еще некоторое время полазил вокруг лагеря, в попытках еще где-нибудь, 'погреть ухо', но тщетно. Все интервенты находились в глубине лагеря. Выяснил, где содержат рабов - три больших армейских палатки, окруженные колючей проволокой - пересчитал всех бандитов, кто попадал в мое поле зрения, и пополз назад.
Когда Мы с Кузьмой прибыли на точку, Маэстро и Николай уже были там.
Выслушав в свой адрес, ряд не очень лесных, сказанных шепотом, претензий и обещание Кузьмы, если Николай не заткнется, открутить тому голову, мы, после моих угроз, отправится всем составом в Великоград на перевоспитание, перешли к обмену собранной информацией.
После этого картина вырисовывалась неприятная. Бандиты ночью ждут катер, с какой-то шишкой из американцев. Кузьма поправил, говоря, что Маэстро, - который подслушал разговор дозорных на правом берегу горловины - ошибся, называя корабль, катером. Но тот ответил, что дозорные несколько раз произнесли именно слово катер, а не корабль.