- Понятно - сказал я - своих 'тупарей' жалеют.
- Угу, - согласился Маэстро - но давай об этом попозже, 'делегация' спускается.
Тем временем, на слабоосвещенный помост, названый Маэстро пирсом, набежала куча разномастных встречающих. На площадку, перед пирсом, два минотавра, вытащили тяжелый и массивный стол, персон на десять, не меньше. А из палаточного городка к нему стали подтягиваться, если не все, то большая часть, его обитателей, что не могло нас с Маэстро не радовать. Наконец то мы сможем прикинуть близкое к истине количество интервентов, с которыми мы - благодаря совести Кузьмы - должны разделаться.
- Чуть меньше сотни, - проинформировал меня 'зоркий глаз' и добавил - посчитаем новоприбывших и можно начинать.
'Не можно, а нужно, скоро рассвет и все наши следы станут видны как на ладони. Перемещать действа на следующую ночь, поздно. Даже если спрятать тела дозорных, их пропажу заметят, а от крови на снегу, в темноте, вообще не получится избавиться'.
Отбросив свои мысли, я переключил внимание на пирс.
На него, по сходням, спускались семь интервентов, как людей так и обращенных, все, кроме одного, которому встречающая делегация, по очереди, стала пожимать руку, были в легкой кожаной броне, поверх теплой, шерстяной одежды. Тот, кому жали руку, был человек в дорогом - по меркам Земли - пальто, под которым, как сообщил глазастый Маэстро, виднелись брюки от, не менее дорогого, костюма тройки. На голове легкая шапка, совсем не по погоде, а чтобы уши не мерзли, их прикрывали меховые наушники. На шею намотан белый шарфик. Но самая дебильная вещь, которую американец на себя напялил, черные лакированные туфли.
Может на европейском континенте климат мягче нашего, но неужели этот дебил не знал куда направляется. Или он считает себя 'ферзем' и что его будут носить на руках и укутывать в меха?
'Тфу-ты ну-ты, конечно считает, он же американец. Ну ничего, поживем-увидим, как он запоет, когда попадет с пирса на заснеженную площадку. 'Здесь' асфальта нет, это Россия'.
- Ну чего тут у вас?
- Тфу-ты ..., Чуйка, чтоб тебе пусто было.
Появление Николая напугало не только Маэстро, я сам чуть от неожиданности, не всадил в него 'вишню'. И когда маты и оскорбления, в его адрес, сказанные шепотом, сошли на-нет, он ответил на вопрос, что он здесь делает, когда должен заниматься освобождением прииска, который находится гораздо дальше нашей с Маэстро дислокации.
Оказалось, что с прииском Николай уже разобрался, рабов освободил и велел им сидеть и не рыпаться, пока не закончится спецоперация богатырей по захвату диверсионной базы и освобождению заложников. Потом он, как и планировалось, направился к восточной границе лагеря, чтобы дожидаться начала наших действий и заняться освобождением рабов в самом лагере. Но, произошло 'НЕПРЕДВИДЕННОЕ', ему надоело сидеть в одиночестве.
Услышав такое, я даже не знал, то ли смеяться, то ли плакать, настолько меня поразила безответственное отношение Николая к делу.
- Ладно, - махнул я рукой - сейчас пробежишься вокруг лагеря к Кузьме, и обрисуешь ему новый план...
- А что со старым?
- В мусорном ведре.
- И какова теперь моя задача? - Спросил Маэстро.
- Ты так же плывешь на лодке, зачищаешь по-тихому катер, но, на этот раз будешь орудовать не луком, а той хренью, что метает 'ежи' и по возможности оставить американского языка в живых..
- И как я это сделаю, - удивленно перебил здоровяк - мало того что 'ежи' осколочного действия, так этот 'дебил' еще и без брони?
- Тебе сказали оставить языка в живых, будь добр разбейся в лепешку, но выполни приказ - вмешался Николай.
- Но..
- Никаких но.
- Цыц - шикнул я на Николая и обратился к Маэстро. - Петя, получится сохранить ему жизнь, хорошо, не получится, ну и хрен с ним, найдем себе другого языка.
На этом дискуссия была закончена. Маэстро спустил лодку и не спеша - дабы не поднимать много шума - заработал веслами в направлении катера по дуге. Николай побежал к Кузьме, сообщить, что ему оказана честь, открывать 'веселье', выстрелом в ногу языка. Но тянуть с этим он должен до последнего, чтобы дать Маэстро больше времени на захват катера. Дальше все как сговаривались, Николай обезопасит рабов и 'шурудит' лагерь. Маэстро 'шмаляет' во всех кого не попадя, а мы с кузнецом отсекаем тех, кто хочет укрыться в темноте. На фоне освещенного лагеря, мы сможем увидеть каждого, кто захочет его покинуть и укрыться в темноте. Единственное, что может привести к негативным последствиям, если вся 'орава' разом 'рванет' в мою или Кузьмы сторону.