Глупцы. Имея инструмент для доступа к иным звездам, они на нем на рынок катаются…
И ведь уверены, в каждом из миров, что именно они являются вершиной эволюции…
Погружаясь в вечность, обычный человек обречён. На скитания, безумие, страх… Поныне и вовек, пока человек — человеком зовётся, ему туда хода, пожалуй, и нет…
Привычно всплывая из Вечности, Леонард испытывал легкую дестабилизацию. Меняя пласт Нави на Явь, сознание Великого Знахаря вынужденно было надевать незримые оковы плоти. Лучше всего, вернуть всем членам подвижность, помогал Живун. Принимать его постоянно, как это были вынуждены делать все «инородные тела» этого мира — Лео было без надобности. Однако временное повышение концентрации частиц Улья в крови было лёгким подспорьем, для ускоренного восстановления. Стимулятором, как ныне говорят люди.
Первые шаги, были лишь слегка неуклюжими, но уже спустя три минуты, тело полностью пришло в норму, и готово было к любым необходимым действиям.
Небольшой, но уютный домик, стал для группы иммунных временем пристанищем на пути их следования. Минимальный комфорт, так необходимый уставшим путникам, был приятно дополнен незначительными сюрпризами в виде генератора, свежей воды из скважины и приличного запаса лёгкого алкоголя, что был употреблен не только в живец. Именно под хорошим вином, Леонард любил погружается на первые рубежи Вечности, в бездну собственных воспоминаний. Он редко проследовал далее, на пути в Бесконечность, где можно получить ответы на почти любые вопросы… Где с помощью сознания, можно посещать иные миры, проходя по кромке сопряжений, словно сквозь воду ниспадающую с высоких отвесов небольшого водопада… И в плату за то путешествие, лишится части рассудка. Если ты слаб…
— Учитель, — немного взволнованный голос Алви, прервал затянувшийся глоток, неплохого вина. — Урка нашёл их, всего шестнадцать километров севернее…
— Какую цель ты преследуешь в этот раз? — перебил словоизлияние Ученика Знахарь.
— Безопасность людей… Они разрушают все до чего дотягиваются…
— Ты становишься на путь, из которого только один выход. Это не то, чему я обучаю тебя.
— Но вы же сами говорили, они язва этого мира. Они… Они раковая опухоль, и мы… Мы можем очистить этот мир. По крайней мере от этих уродов…
— Эта задача тебе не под силу, ученик. Дети Стикса плотно обосновались в каждом регионе этой части ойкумены…
— И на место этой группы придут иные…— уже более спокойно ответил Алви — Я знаю об этом, но каждая уничтоженная группа здесь, пусть на время, но освобождает часть региона от своей мерзости.
— Меня тоже волнуют их эксперименты, что-то странное происходит в этом регионе, но оно словно прячется от меня, и я не понимаю куда следовать дальше… — Вновь приложившись губами к высокому бокалу, Знахарь подошёл к окну. — Мне порой кажется, что там, в том месте, скрытом от меня, я встречу своего старого… «Друга». — последнее слово, интонационно, явно не соответствовало смыслу заложенной сути.
— Нужно делать то, что должно. Значит мы встретим ее. Кто-то, все же решит эту проблему. И я хотел бы быть при этом рядом. — злобным оскалом, Алви завершил свою пылкую тираду, явно понимая, кого подразумевал Знахарь под словом «друг».
Женя.
Месяц скитаний, погони и десятки следов страшных ритуалов. Последнее время их жизнь, все больше напоминала ей беготню хомяка в колесе. Чувство бессмысленности происходящего, постоянно довлело над их будущем.
Алви зверел от увиденного. Он становился дерганым и нервным. Почти никогда не смеялся, и перестал разговаривать с ней о чем либо кроме Килдингов. Мания, жгучий фанатизм и постоянная нервозность превратили вполне симпатичного парня двадцати с лишним лет, в осунувшегося мужчину. Со страшным взглядом жёлтых глаз, и безумными идеями. Леонард не поддерживал подобное поведение ученика, и даже пригрозил покинуть их, если Алви не сбавит спесь. Тогда Женя впервые обрадовалась тем негативным переменам в ее друге. Путь такой ценой, но она желала скорейшего расставания со Знахарем. После, она непременно бы «вылечила» Алви. Направила на иные цели, показала бы путь. Путь ведущий к созиданию. К любви.
Но связь между этими Иммуными была слишком крепка, авторитет Знахаря слишком велик и Ал тогда придержал себя. Смог побороть излишний фанатизм и даже направил излишки сил в русло обучения. Однако наткнувшись, в очередной раз, на страшный ритуал, просто ушёл. На целых три дня оставив ее в компании с сумасшедшим дедом.
Уходя за «собой» Урка впервые тогда ткнулся своим горячим носом ей в бедро, словно подбадривая. С тех пор, когда они вернулись уставшие но явно довольные, Женя все чаще «говорила» с этим странным зверем. Урка приходил к ней, и слушал ее истории. Пока Алви был с Учителем, она все выговаривала этому бесконечно понимающему существу. Монстру. Его умные глаза дарили убеждение в том, что он все понимает. И принимает.
Коммуницировать с зараженным было все проще и проще. С приобретенным новым весом, Урка, словно раскрывал в себе и новые возможности мозга. Он постоянно развивался и рос. Если в первое время, их общение было сродни монологу, то ныне, «вечно голодный», активно участвовал с помощью вербальной пластики и артикуляции тела. Его «словарь» состоял из почти двух десятков разных жестов. От понятных и привычных, как кивок при согласии и мотание головой туда-сюда, при отказе. До сложных сигналов, состоящих из трёх-четырёх движений, лап, либо головы… А то и всего тела.
И да, монстр вырос до размера приличного телёнка. Его вес перевалил за сотню килограммов, когти, клыки, и передние конечности значительно вытянулись. Шерсть активно покидала тело Зараженного, обставляя то тут, то там, забавные островки былого лоска. Его тело менялось, становилось крепче и выносливей. Эти метаморфозы проходили практически на глазах. Меняя морду и облик монстра от недели к неделе.
Однако, что Женю удивляло больше всего, Урка со временем становился все более и более избирателен в еде и манерах. Он словно социализировался, подстраивался под нормы морали и осознанно подражал людям. Его трапезы были ныне интимны, он брезговал падалью и не позволял себе испражнятся при людях. Каково-же было ее удивление, когда при очередном переходе через водное препятствие, он старательно терся о прибрежную гальку, а после активно смывал с себя грязь и остатки жизнедеятельности.
После очередного смрадного поселка, где они нашли следы ритуалов, преследуемой ими группы сектантов, Алви вновь заперся с учителем. Женя, будучи от природы любопытной, первое время наблюдала за их «обучением», но это в большинстве случаев оказывалось скукотищей знатной. С важным видом, они сидели в странной позе, с первого взгляда напоминающей «позу лотоса» и просто, молча медитировали. Изредка, раздавался голос Лео, после чего, Алви хмурился либо смешно сжимал в гримасе лицо и так они сидели ещё полчаса в тишине.
Вот и в этот раз, пока мужчины занимались не пойми чем, Женя включила водонагреватель, и убедившись в том, что он знакомо зашипел, приступила к поиску бутылочек и банок с приятным для любой девушки содержимым. Женя не была повернутой на косметике, кремах и гелях. Да все это и не нужно в Улье. Ее кожа, ранее сухая и местами густо усеянная прыщиками, ныне поистине идеальна. Волосы, обрели ранее невиданный объем и силу. Даже зубы более не подвержены образованию кариеса. Мужчины в этом мире, да и в любом ином, как правило не обращали на данные изменения никакого внимания. Вся их радость, сводилась к;
— Ой, у меня дырка в руке от зубов бегуна, так быстро зажила… Етить как удобно…