Докурив, Лидия смяла окурок о бронзу пепельницы.
Экспедиция в Ангабат оказалась для Мейларда Наи последней. Семьи он за свою полную разъездами жизнь так и не завел, и решение легло на Лидию и на Даади - который, приложив немало усилий, перед этим все же доставил учителя из Хариада домой.
Они не смогли подвергнуть 'М. Н.' условиям обычного в таких случаях заточения в доме для умалишенных. Поэтому он и имел возможность писать опять - в моменты просветления, у себя дома, под надежным присмотром. И писал, почти каждый месяц.
Хуже всего в письмах было не то даже, что их поток оставался так настойчиво беспрерывен, и даже не их одинаковость. Худшим на взгляд Лидии - и Даади, по-своему, конечно, но соглашался здесь с ней, - было то, что в действительности экспедиция так и не пересекла никогда той пустыни, отошла от Хариада едва ли на несколько дней.
Что случилось потом, им никто не сумел рассказать. По-видимому, на путников напали. По всей вероятности, проводники, потому что ни их, ни вещей не нашлось и следа.
Следы Даади искал со всей своей скрупулезностью, но слишком много к его приезду прошло времени. Свидетелей же не было. Из всех покинувших на исходе весны Хариад людей вернулся туда, две недели спустя, только дорогой их 'М. Н.' Но выжил он чудом, и слишком усердно его пытались убить. Сколько ударов пришлось на светлую некогда голову? Врачи в Хариаде, помня, что путешественник был богат, выходили Мейларда и помогли отправить письмо, думая, что он пошлет за деньгами.
В иные разы, читая этот все повторявшийся текст, Лидия всего больше хотела, чтобы описанное не было химерой чужого, и в болезни стремившегося к поставленной цели, сознания. Хотела, чтобы это случилось взаправду, чтобы переход, на который требовалось полгода, уместился каким-то волшебным образом в тот короткий срок.
А ведь потеряли они не только Мейларда Наи.
Закончив с одним письмом, Лидия положила с ним рядом другое, но не вскрыла, спустилась вниз. Туда, где все так же, нетронутая с утра, стояла посылка. О том, что 'М. Н.' ей вновь написал, Лидия всегда узнавала, еще не разобрав почты - по ящику, громоздящемуся на полу. Без посылки письма не приходили: от намерения отправить 'алмаз' учитель не отступался.
Лидия по очереди вытащила старую одежду, какие-то книги, газеты и два непарных башмака. В этот раз внутри ящика нашлась даже ваза, смешная грубая подделка под известную мануфактуру.
Подо всем этим лежал стеклянный шар. Эмаль покрывала его незамысловатым узором, и это был неместный, конечно, но самый дешевейший шар. Все они четверо покупали такие порой в экспедициях, в шутку и себе в назидание. Лидия хорошо помнила его, потому что видела у учителя на каминной полке не раз. Она взяла шар и поднялась с ним наверх.
Там, наконец, развернула и письмо от Даади. Первые три листа он рассказывал о том, чем занят сейчас и какую статью хочет опубликовать в следующем месяце, с кем - приезжай обязательно - у него так случилось, что назначена встреча. Такие люди, случайно, проездом, большая удача, можно многое обсудить.
Лидия представила, как Виктор пишет все это, но пишет не разом, а иногда отвлекаясь на что-нибудь, а потому то снимая, то надевая пенсне. Беспокойная привычка в остальном выверенного человека.
И последнее, хотя, возможно, мне стоило с этого начать. Но поскольку здесь не новость, а, скорее, насмешка над новостью, подтверждение тому, что мы знали и так, я решил не отвлекать тебя попусту. Ты ведь знаешь, наверное, что я плачу одному человеку, чтобы он оставался пока в Хариаде, на случай, если - вдруг, чудом - можно будет узнать, что же случилось с Варвиком. Ясно, что надежда это пустая, что дикари закопали его глубоко в песок, откуда новости уже не придут, но какое-то время стоило выждать. И, как получилось, Марк все-таки, в привычной его манере, когда я человека решил уже отозвать, дал в последний момент о себе знать, пусть и с того света.
Ты помнишь ведь его компас, которым он так гордился? Красивая вещь, и точная. Я, конечно, включил ее в список пропавших ценных предметов, которые стоило в округе искать. Из всех них она одна и нашлась. Узнать, правда, мы все равно ничего не узнаем, потому что старик, у которого ее отобрали, мертв. Впрочем, едва ли он рассказал бы что-то и так. Судя по тому, что мой человек написал, это был одиночка из тех, что шатаются по пустыне в поисках откровений. От откровений этих и помутился рассудком. Кинулся на караван с огромным булыжником, а сопровождающие его и забили.
Что у такого человека мог делать компас Варвика - ума не приложу. Но вот он лежит передо мной и выглядит так, словно не два года назад пропал, а как минимум двадцать. Стекло исцарапано, корпус помят, но это бы ладно. Медь совсем потемнела. Покажу его тебе, когда ты приедешь.
А пока - прощаюсь.
Искренне твой,
В. Д.
Секунды сыпались, сыпались вниз. Лидия посмотрела на шар. Тот блеснул в ответ - весело и глупо.
<p align="right">
</p>