— Откуда такая роскошь, Пат? — спросил Митчелл. — Еще летом у тебя была вполне обычная дешевая посудина…
— Не только Игорь недолюбливает охотников за пиратами, — ответил Харрис, — В сентябре по дороге с Максеедсо я расстрелял один надоедливый «Фер-де-Лэнс». У него оказался неплохой интерьер, как видите, — он обвел рукой обстановку. — Беда этих парней в том, что они становятся слишком самоуверенными и начинают нападать на тех, кто им не по зубам.
Сразу после обеда на связь вышел Голдштейн и попросил Митчелла, Лугарева и Селестиэль подняться на борт «Эйприл Фест». Когда они поднялись по высокому трапу и вошли в тесно заставленный аппаратурой салон воздушного командного пункта, Голдштейн вышел к ним из-за пульта лингвистического терминала.
— У меня плохие новости, ребята, — сообщил он. — Пилигримы рассказали нам не всю правду.
— Это на них похоже, — проворчал Лугарев. — А в чем дело?
— Судя по их словам, планета киберноидов кем-то или чем-то охраняется, — сказал Голдштейн.
— Вполне возможно, — задумчиво произнес Митчелл.
— Странно то, что когда Р8 обнаружил ее, он не заметил никакой охраны, — сказал Лугарев. Голдштейн тут же связался с Р8 и попросил его зайти. Через несколько минут трап застонал под нерасчетной для него тяжестью, «Эйприл Фест» качнулась на амортизаторах, и внутренний модуль Р8 вошел в салон, поприветствовав удивленных операторов небрежным взмахом металлической руки. Киберноид подтвердил слова Лугарева.
— Не было там никакой охраны, — сказал он. — Я спокойно облетел планету раза четыре, приземлился, осмотрел торчавший изо льда звездолет Пилигримов, сделал пробное бурение… Никто мне не мешал.
— Смотрите сами, — сказал Голдштейн, указывая на дисплей, на котором светился текст переговоров Пилигримов.
— «Ты сказал им, где информация?
— Да. Они убедительно настаивали.
— А Страж? О нем ты сказал?
— Нет. Пусть это будет нашим маленьким сюрпризом. Если они справятся с ним, значит, они действительно достойны нашего Знания. В этом случае наша миссия будет выполнена. Это будет их последний экзамен.
— Ты по-прежнему считаешь, что они могут стать нашими достойными преемниками в этой Галактике?
— Более подходящих кандидатов я еще не встречал. Они несколько беспринципны, это так, но они все равно лучше всех остальных.
Неудача с эльфами окончательно убедила меня в том, что люди более перспективны.
— Мне кажется, ты ошибаешься насчет эльфов. Последние события показали, что в союзе с людьми они способны на многое.
— Не время спорить об этом». Лугарев оторвался от экрана и удивленно посмотрел на Голдштейна.
— Я чего-то не понял, Ирв? Они считают нас своими наследниками, что ли?
— Мне тоже так показалось, — ответил Голдштейн. — Но сейчас важно не это. Что это за Страж? Мысли есть?
— Может, охранный спутник? — предположил Лугарев.
— Да нету там спутников, — буркнул киберноид. — Я все обнюхал.
Селестиэль, может ты что-нибудь подскажешь?
— Надо подумать, — ответила она. — Игорь, ты помнишь, как кончается «Квэнта Сильмариллион»? «Самого же Моргота Валары извергли через Врата Ночи за Стену Мира, в безвременную бездну; и стража встала навеки на тех стенах, и Эарендил хранит грань небес», — процитировала она по памяти.
— Ну да, — ответил Лугарев. — Корабль Эарендила охранял Землю.
Тот самый спутник, который мы сняли и достали из него Сильмарилл.
— Это был не корабль Эарендила, — покачала головой Селестиэль. — Это был просто бидон с лазером внутри. Во время своих странствий меж звезд Эарендил причаливал к Звездной пристани и отдыхал там.
— Да, Высокий говорил мне, — вспомнил Митчелл, — что построил транспортную систему, названную Великой Лестницей, и что Бесконечная Лестница Мории, по которой мы поднимались на Келебдил — всего лишь небольшая ее часть. Он сказал: «… из мира подземного мрака в заоблачные выси, и далее, к Звездной пристани». Но к чему ты клонишь?