Но я уже понял, что кричал не он. Ужасающие крики доносились сверху, и я поднял взгляд, пытаясь определить, что за создание могло испускать такие жуткие вопли и так испугать убегающего динозавра.
Внезапно оно появилось: один из гигантских летающих ящеров мезозоя, птеродактиль. Огромные крылья, которыми он почти не шевелил, достигали в размахе пятнадцати футов и напоминали крылья летучей мыши. Голова была треугольной, со звериными челюстями; хвост, используемый, похоже, в качестве руля, был длинным и костлявым, с вертикальным расширением на кончике. В целом же вид у него был совершенно чудовищный.
Вначале ящер скользил над верхушками деревьев и глядел вниз, словно следя за своей добычей. Его длинные челюсти распахивались, показывая ряды длинных острых зубов, из глотки вырывались пронзительные крики, а вслед за ними долгое шипение.
Менее внушительная рептилия, та, что на земле, казалась сбитой с толку. Динозавр подбежал к краю просеки, помедлил и сломя голову бросился вперед. Это была ошибка. С шипящим свистом, похожим на звук высвобождающегося пара, воздушный монстр ринулся вниз. Длинные когти вцепились в чешуйчатую кожу. Один удар сильных челюстей в основание шеи динозавра, и тот замертво рухнул на землю.
Но ярость птеродактиля не утихала: он продолжал терзать и рвать мертвое тело, пока не разорвал его буквально в клочки. Затем, осмотрев останки, он принялся их пожирать, глотая почти целиком большие куски еще дрожащей плоти.
Мои ослабевшие от ужаса руки были готовы выпустить ветку. Но я лишь сильнее сжимал пальцы, хорошо понимая, какова будет моя судьба, если я упаду с дерева.
Стараясь успокоить нервы, я стал высматривать своих спутников и вскоре заметил их в ветвях ближних деревьев. Они не сводили глаз с ящера — возможно, размышляли, как и я, каким образом мы вернемся назад, когда в воздухе реют подобные чудовища.
Действия птеродактиля подсказали мне, что мы находились в сравнительной безопасности среди деревьев, и позднее мы установили, что это так и было. Гигантские птеродактили могли распахнуть свои крылья лишь на открытых местах, а там, где они были лишены возможности взлететь, становились легкой добычей любого хищника.
Не будь меньший динозавр так испуган и останься он под защитой деревьев — он, вероятно, в конце концов избежал бы гибели.
Немного успокоившись, я смог рассуждать более здраво и заключил, что это был, повидимому, один из небольших динозавров, известных как похитители яиц. Он выбрал плохое время для вторжения в гнездо птеродактиля. В лапах он, несомненно, нес яйцо; теперь, разбитое и позабытое, оно лежало в стороне на прогалине.
Летающий ящер наелся за несколько минут. Несмотря на огромный размах крыльев, его туловище было относительно маленьким, и он явно не мог в один присест проглотить значительное количество пищи. Громко хлопая крыльями, чтобы набрать высоту, он почти вертикально взлетел с прогалины, поднялся в небо и наконец затерялся в туманной дымке.
В небесах больше не было опасности. Только растерзанное тело динозавра свидетельствовало, что все это был не сон.
Я смог теперь спокойно перевести дух и потянуться — мои мышцы затекли от долгого пребывания в такой неудобной позе. Пока птеродактиль был рядом, я не шевелился, опасаясь привлечь его внимание.
Прежде, чем покинуть наше лесное убежище, мы выработали план действий. Все быстро согласились с тем, что нам следует как можно скорее бежать из этого места. Если мужество нам не изменит, мы сможем лучше подготовиться и продолжить наши исследования позднее.
Мы подумывали, не стоит ли дождаться вечера, но профессор заметил, что в темноте будет невозможно взобраться на скалы и найти узкий туннель, через который мы прошли; согласившись с ним, мы отказались от этой идеи.
Мы сомневались, что сможем вновь спрятаться от птеродактиля, однако нас подбадривал тот факт, что до сих пор дело обошлось без нападений. Оставалось только одно — вернуться немедленно.
Профессор, велев нам всем постоянно держаться настороже, соскользнул с дерева. Все остальные последовали его примеру и благополучно спустились на землю. Здесь мы сбились вместе, нервно поглядывая по сторонам и особенно на небо, откуда могла грозить главная из известных нам опасностей.
Неожиданно профессор высказал желание осмотреть мертвого динозавра. Заверив нас, что осмотр долго не продлится, он направился к туше. Мы двинулись следом, бросая по сторонам опасливые взгляды.
Я воспользовался возможностью и поделился с профессором своими выводами относительно рептилий. Он полностью согласился со мной и определил погибшего динозавра как струтиомима[8]. Я мог только согласиться с ним и досадовать на себя за то, что самостоятельно не распознал рептилию. Пришлось утешиться мыслью, что я был слишком испуган и не мог рассуждать здраво.
8
8. С. 52….