Сумерки сгустились, и тишина и покой, окружавшие друзей, могли показаться такими же идеальными и безобидными, как сельская местность Новой Англии в час летнего заката. Трудно было поверить, что совсем недавно всего несколько секунд отделяли их от ужасной смерти, которая вихрем обрушилась на них в виде странных и жутких существ. Но, пусть спутники, удовлетворенно покуривающие у костра, и напоминали двух рыбаков, наслаждающихся давно заслуженным отдыхом, каждый из них был погружен в свои мысли, очень далекие от рыбацких раздумий.
Мысли Хейнса сосредоточились на участках, которые он отметил для себя как заслуживающие пристального изучения, а Элкинс, чьи идеи простирались дальше и всегда изобиловали умозрительными вопросами и рассуждениями, был весь поглощен блестящим планом по превращению напавших на них странных уродцев в звонкую монету.
— Послушай, Том, — воскликнул он, когда эта мысль пришла ему в голову, — я бы не удивился, если за шкуру одной из этих тварей мы получили бы на побережье несколько долларов. Эти высоколобые музеи просто хватаются за такие вещи.
— За шкуру проклятой твари? — удивленно переспросил Хейнс. Испытывая большое уважение к более развитому серому веществу своего партнера, он с надеждой в голосе добавил:
— И ты можешь назвать цифру, Джо?
— Цифру? Ну, точно не скажу, но мне помнится, что за какие-то старые кости животного, умершего тысячи лет назад, заплатили четырехзначную сумму, — задумчиво ответил Элкинс, вспоминая газетное сообщение, на которое он наткнулся в своем всеядном чтении. Когда представлялась возможность, Элкинс с ненасытной жаждой пожирал любые сведения по естественным наукам, какие мог почерпнуть в периодических изданиях и других источниках, приспособленных к потребностям дилетанта.
— Четырехзначная сумма! — эхом повторил Хейнс. — О, это другое дело. Если удача отвернется от нас, мы перестреляем всю свору и начнем торговать шкурами и костями. Надо же! там может быть еще куча таких же уродцев! Черт! Я надеюсь, что их будет тысяча, — восторженно вскричал он.
Перспектива подобного везения перевешивала любые сомнения в успехе, и Хейнс уставился на залитую звездным светом воду, словно надеясь узреть в глубинах озера немедленный отклик на свои ненасытные амбиции. Даже Элкинс, который, несмотря на свое плодовитое воображение, был человеком очень проницательным и рассудительным и ясно видел множество препятствий на пути к успеху, заразился некоторой долей его энтузиазма. Это было вполне объяснимо: хотя драгоценные металлы и самоцветы были главной целью друзей, злободневные нужды заставляли их интересоваться нефтью, орхидеями, перьями и каучуком; сошли бы и шкуры дьяволов, если благодаря им можно было получить средства для продолжения поисков Эльдорадо.
Хейнс спал, а Элкинс стоял на страже первым, когда в ночи начали раздаваться странные громкие звуки. По всей видимости, источник их находился далеко на западе, где озеро сильно сужалось и где исчезли крылатые существа. Элкинс с удивлением услышал хриплый кашляющий рев, внезапно нарушивший тишину. Звук, учитывая расстояние, был до нелепости громким, точно с десяток взбешенных быков заревели одновременно. Он прекратился и через мгновение раздался вновь; теперь еще одна огромная глотка добавила свои ноты к глухим раскатам, гулко доносившимся из темноты. Звуки внезапно сплелись в ураганном порыве ярости, и Элкинс толкнул Хейнса локтем.
— Господи помилуй! Это еще что такое? — воскликнул тот, проснувшись и вскакивая на ноги. — Там творится черт знает что — должно быть, это какие-то быки величиной со слона, а то и драконы! Никогда не слышал таких воплей!
Они отошли от костра и стояли у кромки воды, вглядываясь в бесформенные пятна ночи.
— Драконы? — резко прорычал Элкинс. Голос его звучал так, будто он только что нашел самое подходящее к случаю слово. — Драконы? Может быть, это описание точнее, чем ты думаешь, — пробормотал он чуть слышно. — Так или иначе, я рад, что между нами и этими вопящими дьяволами лежит полоса воды. Эта проклятая яма — совсем сумасшедшее место, Том. Может, нам собрать манатки и убраться отсюда прямо с утра?